– Гранатометчики! Кидай!
Все моментально залегли, а в воздухе замелькали гранаты. Когда стихли последние разрывы, снова раздалась команда:
– Вперед, братцы!
Казаки мелькали в дыму, срывались вниз, падали и все же ворвались в окопы, где моментально началась жесточайшая рукопашная. А следом за ними на хребет уже взбирались, ругаясь, пехотинцы. Их тоже не остановишь – идут «на автопилоте». Стремительным живым потоком они проносятся через несколько хребтов и выдыхаются лишь перед спуском в широкую, уходящую вдаль венгерскую равнину. У-у-х! Неужели мы наконец-то выберемся из этих гор, ступим на нормальную землю? Похоже, что ступим.
Не отрываясь от бинокля, я смотрю на тянущуюся на много километров вперед совершенно ровную степь. Сюда, именно сюда много веков назад пожаловали унгры, а их далекие потомки из Гонведа[120] с криком «Райта! Райта!» уже вовсю бросаются в бой, воюя за Австро-Венгерскую корону. Но сейчас венгров вблизи не видно. Зато видна железная дорога, ведущая к станции. Туда уже подходят военные эшелоны. Началось какое-то мельтешение. А вот и к австрийцам подкрепление пожаловало. Ба, германцы! Из вагонов быстро выскакивают люди в шипастых касках, сбрасывают на ходу в кучу амуницию, выстраиваются…
Как по команде они что-то разом подносят к губам, как будто выпивая для храбрости. Чтоб тебя! Выходит, прав оказался Садовский, когда говорил, что германские войска понемногу продолжают снабжать искусственным бальзамом Беовульфа, несмотря на то что Нафферта, как и его исследований, благодаря нашему вмешательству уже нет. Вижу все ту же волну хаотично наступающих безумцев-берсерков. Но сейчас не февраль, а май пятнадцатого, и снарядов у нас достаточно. Сейчас раздастся команда: «Беглый огонь без очереди!» Дивизион оживет, начнет своей шрапнелью вырывать из несущегося к нам бешеного стада целые кучи. Однако берсеркам тоже помогает артиллерия, и вот уже занятые нами окопы в дыму. Мы не уходим, держим оборону. Строчит «Максим», свистят пули, берсерки лезут вверх по склону, падают целыми шеренгами, но упавших немедленно подминают под себя все новые и новые наступающие. Так, пожалуй, и доберутся до нас, тем более что наша артиллерия уже замолчала.
– Держать оборону!!! – ревет Унгерн, сжимая в одной руке шашку, а другой размахивая револьвером. Барона сбивает с ног по-обезьяньи прыгнувший берсерк. Следом за ним прут другие. Прорвались, сволочи! Но мы не отступим. Мой нож мелькает зигзагами, но тут что-то острое впивается в правую руку, и клинок падает вниз. А после раздался грохот, на меня навалилось что-то тяжелое и стало упорно и безжалостно душить. Я хотел повернуться, закричать, но не смог. Во рту, в глазах полно земли и камней, дышать нечем. Потом я словно поехал куда-то плавно и мягко по наклонной плоскости под смех Мишки Власова. Завертелись какие-то красные шары. Хрен с тобой – давай порулим «автобусом» вместе…