А еще любит Матвей всевозможные уставные вещи.
– А что такое, по-твоему, дисциплина? – спросил я его однажды.
– Дисциплина есть душа армии, как не может жить человек без души, так и армия без дисциплины. Казак должон защищать царский трон и край родной, поражать врагов внешних, истреблять внутренних.
– Ну, с внешним врагом понятно, а кто таков враг внутренний?
– Внутренний?.. Так это, значит, жиды, бунтовщики и всякие там прочие студенты, которые супротив царя идут, народ мутят и забастовки устраивают.
Вот такие у Анциферова консервативные политические взгляды.
Полная его противоположность – молодой сотенный трубач Федор Суетин. Среднего роста, темно-русый, с небольшими усиками и зелеными шельмоватыми глазами. Он был, что называется, мастер на все руки, то есть отчаянный пьяница, азартный игрок и первейший в отряде хулиган и плут. Ему ничего не стоило сбегать ночью на привале в ближайший населенный пункт, самым бесцеремонным мародерским способом достать там спиртного и съестного, а после устроить попойку где-нибудь подальше от начальничьих глаз. Если же слух о такой пирушке доходил до Унгерна, то всю вину брал на себя Суетин. За эти поступки любили казаки Федора и при случае не давали его в обиду.
Про картишки Суетин тоже не забывал, но особенно ловко у него выходило играть в бабки. Едва выдавалась в походе свободная минута, как сразу же начиналось:
– Го-о-оль!
– Четыре!
– Голь! Дунька!
– Четыре-е-е!
– Го-о-оль!
– Наша берет!
– Молодец, Федька!
– Забил, черт широкоштанный!
– Да уж мы вас сегодня обдерем как миленьких! Обдирала ваша бабушка нашего дедушку!..
Разумеется, из-за ядовитого Федькиного языка случались и драки. Как и сейчас, когда на долгожданном привале у ближайшего костра заметались человеческие силуэты:
– Давай биться через черту!
– Брось, Силантий, не дури, все равно побью!
– Ага, сперло! Дрейфит ваша фамилия! Сослабило!
– Чт-о-о! Наша дрейфит?! Ну, тогда становись, я т-тебе покажу, как она дрейфит! А ну, братцы, дайте кругу!..
Круг очень быстро перешел в шар. А точнее, ком. Клокочущий, ревущий, шумный. И это еще хорошо, что у казаков с давних времен существует неписаный закон – не употреблять во время драки ножей и какого бы то ни было оружия, а биться на кулаках.
На помощь другу и в целях наведения порядка в дело вступил Анциферов, эдаким ледоколом «Арктика» врубившись в людскую свалку и расшвыривая дерущихся, как котят. Через минуту бой завершился…
Снова тишина, прерванная тихим пением:
– А коли будете и дальше так петь, то и к вам прилетит вражеский снаряд, – раздалось недовольное ворчание из стана сидящих неподалеку артиллеристов.
– И пущай, – ответили казаки, – у нас тоже орудие есть.
– Орудие? Как же, видали, видали. Вы хоть стрелять из него могете?