Ипат шумно выдохнул.

Что-то было не так. Я не понимал, что затеял Ларсен. И Ипат не понимал. Даже Ной, кажется, не понимал, и это мне уж совсем не нравилось. Ипат посмотрел на Ноя – кто, мол, у нас переговорщик? Ной шагнул к экрану.

Увидев голого мыльного Ноя, Ларсен опять заржал.

– Чего ты хочешь? – вкрадчиво поинтересовался Ной.

– Кстати, о черной дыре, куда меня хотел закопать ваш сельский капитан… Так вот, я же говорил, что у меня в экипаже три человека. Было. Я недолго думал, кого отправить на сброс… Уж больно третий член экипажа громкий… громкая…

Ипат опять было рванулся к экрану, но Ной незаметно отмахнулся – не время сейчас орать и нервничать. Ипат как на стену прозрачную наткнулся – дошло. А я все уже понял. Прижался головой к стене «Топинамбура» и дал мысленный приказ: искать сброшенный Ларсеном модуль с Семирамидой внутри.

– И что? – спросил Ной Ларсена. Небрежно так спросил.

– А то, что я случайно – ну, так получилось, – отпустил модуль слишком близко к черной дыре системы Червяка. Совсем случайно! – Мерзкая рожа на экране подмигнула. – Боюсь, модуль с певицей скоро туда затянет. Такая незадача…

Ной, не обращая внимания на выпученные глаза Ипата, продолжал блефовать:

– Спасибо тебе, Ларсен, от всего экипажа! Знал бы ты, как она нам надоела!

– Неужели не захотите спасти подружку? – не поддался на блеф Ларсен. – Скоро она замрет во времени и пространстве, и никто ее не увидит…

Он тянет время, понял я. Ной тоже тянет, может, ждет, что поблизости объявятся наши преследователи в гонках… Или гоночная инспекция. Но это не поможет спасти Семирамиду. Спасти ее может только «Топинамбур» и его приобретенные свойства. И скорость нашей реакции. «Топинамбур» как будто услышал меня – сообщил, что модуль обнаружен.

Ной продолжал что-то бубнить, Ларсен отвечал, а я уже отдал приказ. И мы ушли в мгновенный и короткий прыжок. В объятья черной дыры.

Вынырнули быстро. Пока осматривались, не сразу заметили на экране текстовое сообщение от Ларсена:

«Деревенщина! Цените мою доброту! Серьезные люди попросили вас уничтожить, но я пожалел. С этой орбиты вы уйти не сможете, а если и сможете, то лет через сто по галактическому времени. Успею получить гонорар. Вы же не в курсе, что возле черных дыр время замедляется. Долгих вам лет на орбите, идиоты…»

Черта с два он нас пожалел, а в его сообщении помимо «идиотов» было еще несколько слов, которые я не хочу повторять. Еще я понял, что он мало о нас знает и ни во что не ставит. «Топинамбур» ответил на мой молчаливый вопрос: «Не знаю. Будет очень тяжело. Вам».

И я сказал в темный экран:

– Ты сам идиот, Ларсен. Был им и остался.

Не стану рассказывать вам, какими словами встретила нас спасенная Семирамида. Досталось (по порядку) Зяби, императору, гонкам, черным дырам, нам, «Топинамбуру», Галактике, Вселенной и, конечно же, Ларсену. Некоторых умных, но явно оскорбительных слов из ее репертуара я даже не знал. Хотел потом спросить «Топинамбур», что они значат, да забыл.

Еще бы не забыть, когда трещит позвоночник, а лицо стекает к затылку! Подобрав Семирамиду, «Топинамбур» с натугой вырвался из гравитационного плена, а для нас, конечно, вырастил специальные лежбища и врубил гравикомпенсацию на полную мощь, но все равно я думал, что все мы дадим дуба. Подарки светоносного – это хорошо, это просто замечательно, но для ухода в гиперпрыжок нам все равно требовалось отойти от черной дыры хотя бы на небольшое расстояние.