Конечно, процедура торжественная – принятие присяги, клятва, уважаемые люди в первом ряду. После этого все идут за праздничный стол. Много вкусного и красивого, но никто ничего не трогает, руки у всех на столе. И все смотрят на меня – что будет делать этот спасатель? Раз уж он пришёл.

Еда стоит, все сидят, а там холера за забором. Понимая, что сейчас старт праздника зависит от нас, спокойно беру со стола бутылку водки, лью на ладони, мою, начинаю есть. Тут же все следуют этому примеру и приступают к трапезе, праздник идёт своим чередом.

Конечно, сейчас это выглядит наивно, сейчас грустно вспоминать о тех временах, но я могу сказать честно: мы их прошли, и прошли достойно. Новые поколения с этим уже не столкнутся. Но всё-таки я думаю иногда: а если у них, новых, не будет испытаний, если им не нужно будет бороться и принимать решения, как они смогут выкристаллизоваться и стать людьми? Как они поймут, что жизнь – это не просто набор их желаний? Как у них, без жёстких потрясений, появятся новые настоящие лидеры, настоящие политики и настоящие управленцы?

Есть такой термин современный – «социальный лифт». У нас тогда не было подобного «лифта», не было лёгких взлётов в карьере, но у нас была социальная лестница, по которой мы шли постепенно, шаг за шагом, набираясь опыта. Общество было другим, более сплочённым и ответственным. Новые поколения этого не увидят уже, столкнутся с другими трудностями, будут решать другие проблемы. Но, мне кажется, каждому поколению нужно пройти через то, что закалит их. Может быть, не столь жёстко, как закаляли нас, но вряд ли без этого получится у них стать теми, кого уважают и кто этого уважения достоин. Как уважают тех, кто прошёл войну, построил Днепрогэс, БАМ, Транссиб, порт Находку, кто осваивал Сахалин, кто построил Норильский комбинат.

Мне кажется, что, не пройдя этого, они вряд ли поймут, кто такие настоящие люди и не очень.

Мстислав Ростропович и Галина Вишневская были двойной легендой – великие музыканты, слава Большого театра, друзья Солженицына, уехали из страны.

В 89-м Ростропович играл на развалинах Берлинской стены, в августе 91-го, ещё без российского паспорта, прорвался через границу в Москву, пользуясь смятением путча, первым делом пошёл на баррикады защищать Белый дом, нынешнее здание правительства. Помню его спящим на подоконнике 20-го подъезда.

Он был невероятно позитивный. «Много гастролей, встреч, но чувствую себя неуютно – в стране бардак, во всех углах и за углами полыхает, а я – в Японии».

После серии гастролей попросил часть гонорара направить на благотворительность и гуманитарную помощь: «На что надо, я не в курсе, знаю, что надо, а что именно – не знаю. Решил отдать деньгами, но по японским законам требуется уплата восьмидесятипроцентного налога. А на ту же сумму товарами, произведёнными в Японии, никакого налога не надо!»

Заказал замечательные пледы, в углу написано – «М. Р.». Но и с этим возникли проблемы. Вывоз и транспортировка по России обходились дороже самих пледов. Замечательный Мстислав Леопольдович взмолился: «Заберите куда скажете! Где нужнее, туда и направьте!»