В отрядах, работавших на стройках и лесоповалах, тоже надо было подводить какие-то итоги. Приезжали люди из разных организаций – профсоюзных, комсомольских, иногда даже партийных – и пытались, довольно наивно, нас, строителей, спрашивать об итогах работы заключённых. Это было бессмысленно. Мы что, скажем: «Вот хорошие зеки, вот плохие»?

Приезжает очередной такой человек. Мы с ним даже учились на одном курсе. Я после этого уехал строить, а он никуда не уехал, а ушёл в комсомол, на производстве не работал. Но тем не менее появляется уже по партийной линии:

– Хочу подвести итоги соцсоревнования.

– Какое соревнование! Это колония строгого режима. Но, если ты хочешь, давай, конечно, попробуй. Они обедают у нас в четыре смены, потому что столовая небольшая, а их много, одна бригада, вторая, третья, четвёртая.

– И всё же я должен это сделать.

– Ну, езжай, делай.

Возвращается злой, возмущённый.

– Это безобразие! Как так можно! Я привёз подарки, знаки передовикам труда, а меня, работника такого уровня, такой организации, освистали, оплевали фактически. И кто? Люди, которые совершили преступление. Они вели себя безобразно, отвратительно. Я буду жаловаться!

– Они уже отбывают срок, чего ты возмущаешься? Наверное, ты что-то не так сделал, хотел вручить им то, что для них неприемлемо, это же зеки. Поэтому они встали и ушли, даже не стали тебя слушать. Ты можешь кому угодно жаловаться, только это ничего не изменит. Если тебе нужно решить задачу – будем помогать. Тебе же надо подвести итоги твоего, мягко говоря, социалистического соревнования?

Снова поехали к заключённым. Я взял с собой одного из наших начальников управления, который давно работал со спецконтингентом, по пути всё ему рассказал, договорились, как мы с ним всё там устроим, чтобы помочь этому моему бывшему однокашнику.

После обеда оставили в столовой две из четырёх смен. Мы на него смотрим, зеки на него смотрят, он начинает собрание: «Товарищи!» Начальник управления, которому в общем-то выше в этой жизни уже летать и не надо, тыкает его в бок: «Граждане».

Однокашник кричит: «Граждане! Мы сегодня должны подвести итоги». В ответ ленивое, презрительное молчание. Я своему начальнику управления: «Ты вмешивайся давай, мы что сюда приехали, время тратить впустую? Давай выступай!»

Он пять минут подумал и спрашивает агитатора: «Ты мне главное скажи – у тебя деньги есть? Не много надо». Быстренько прикидывает, считает, пишет карандашом на листочке. Спокойно поднимается и говорит: «Я объявлю решение товарища, который приехал к нам подвести итоги. Бригада такая-то (а в зонах при стройках бригады были большие – восемьдесят – сто человек) за первое место получает ящик “Беломора”. Бригада такая-то за второе место – ящик маргарина. За третье место – двадцать пачек чая».

И всё вроде идёт хорошо, зеки реагируют. Но в первом ряду сидит старый зек. Такой старый, что он беспрепятственно курил постоянно и везде, и неважно, начальство не начальство, у него даже ногти жёлтые были, потому что он докуривал, что называется, до зубов. И он спрашивает: «А карамель?»