– Правда? – недоверчиво уточнил доктор. Девушка поспешно кивнула, подозревая, что мама проболталась не только о смерти Мэри. – Расскажешь мне, что случилось с псом скончавшейся миссис Блум? Его, кажется, звали Сэм?

– Да, – проговорила Руби, выдерживая препарирующий взгляд Хадсона. – Французский бульдог с крайней стадией ожирения. Он был очень старым, доктор, и с трудом передвигался.

– Дороти говорила, что ты обещала миссис Блум позаботиться о ее любимой собаке.

– Именно это я и сделала, – с застывшей улыбкой ответила Руби.

– Похоронив следующим утром после смерти хозяйки на газоне ее дома, – это снова был не вопрос, не упрек и даже не осуждение. Сухая констатация доложенных доктору фактов. Однако он знал не все, как и Дороти Рэмси. Люди часто делают ложные выводы, исходя из неточных данных, трактуемых так, как им бы того хотелось. И пока людям хочется видеть в Руби Рэмси нестабильную социопатку с маниакальными отклонениями, они будут видеть ее именно такой.

– Твоя мать очень встревожена случившимся, – нейтральным тоном произнес доктор.

– Напрасно. Тревожиться больше не о чем. Сэм в лучшем мире, как и миссис Блум.

– Ты не расскажешь мне, что с ним случилось?

– Нет.

– Очень жаль, – с фальшивым огорчением покачал головой доктор, царапнув что-то на очередном пустом листке своей страшной перьевой ручкой. На долю секунды Руби пожалела, что у нее нет такой же, чтобы…

– Да, я знаю, вы вынуждены будете занести этот факт в личное дело, – с елейной улыбкой ответила блондинка, избавляясь от навязчивой картинки, как вонзает острое перо в грязную глотку несносного доктора.

– Вот видишь, ты все понимаешь, Руби, – Хадсон вздохнул, не сводя с нее цепкого острого взгляда. Пока что ей оставалось только фантазировать о мучительной расправе над психиатром. На фантомном уровне она ощущала, как острый наконечник жалит исключительно ее болевые точки, а нарцистичный докторишка кайфует, наблюдая за бесплодными кривляньями подопечной.

– Я отлично понимаю, что заключения о моей полной дееспособности мне не видать, как и зачисления в университет. Поэтому не вижу смысла притворяться, что ваши сеансы приносят какую-либо пользу.

– Ты забываешь, что Дороти Рэмси в данный момент является твоим попечителем. И от наших совместных решений зависит, как и где ты будешь проходить лечение, – бесстрастно напомнил Уолтер Хадсон.

– Чтобы упечь меня в психушку, доктор, похороненного во дворе Мэри Блум пса недостаточно, – парировала девушка.

– Дороти сообщила, что ты завела кошку, – сукин сын выложил на стол очередной козырь. – Она беспокоится, что несчастное животное скоро составит компанию Сэму.

– По-моему, у моей матери маниакальные идеи, – сквозь зубы процедила она, заправляя за ухо выбившийся локон, пальцы снова потянулись к наручным часам, и на этот раз остановиться не получилось. – Я думаю, что это связано с грядущим разводом. Мама не говорила вам, что Бен ушел к другой женщине?

– Ты называешь отца по имени? – осведомился Хадсон, пытливо изучая скованное напряжением лицо пациентки.

– Он называет меня шлюхой, – выплюнула девушка, расчесывая покрасневшую кожу. – Так что быть Беном лучше, чем козлом.