– То, что на тебе надето сейчас, способно спровоцировать опасную ситуацию. И в первую очередь для тебя, – резко проговорил мужчина.

– Хорошо, – неожиданно согласилась Руби, обхватив себя руками и опуская взгляд. Он удивленно нахмурился, заподозрив подвох.

– Хорошо? – недоверчиво прищурившись, переспросил отец.

– Ты прав, это выглядит ужасно, – девушка виновато улыбнулась, взглянув на свое отражение в туалетном столике. – Позови маму, пожалуйста. Хочу, чтобы она помогла мне определиться с костюмом, – сложив ладони перед собой, девушка искренне хлопнула густо-накрашенными ресницами.

– Ладно, – сдвинув брови, озадаченно пробормотал Бен. – Позову. Умойся пока.

– Спасибо, пап. Сейчас умоюсь, – улыбка дочери напомнила ту, давно забытую, детскую, наивную и солнечную. В груди отца болезненно дрогнуло сердце. Так хотелось верить ей, несмотря ни на что. Протянув руки, он позволил Руби, как детстве, упасть в его объятия. – Я извинюсь перед Мэри, – пообещала девушка, и отец, взяв ее лицо в ладони, все еще не веря в удивительную метаморфозу, заглянул в распахнутые ласковые глаза Руби.

– Ты правда это сделаешь? – с надеждой спросил Бен Рэмси. Она кивнула, сморгнув заблестевшие слезы.

– Это очень хорошо, Руби. Я пойду за мамой, – нехотя отпустив дочь, мужчина попятился к двери.

– А я умываться, – беспечно воскликнула девушка, провожая отца сияющим любящим взглядом.

Когда спустя три минуты Бен Рэмси вместе с воодушевленной словами мужа Дороти вошли в спальню дочери, их встретил сквозняк, поднявшийся из-за распахнутого окна. Они застыли на пороге, растерянно переглянулись. Бен на всякий случай проверил ванну, где, разумеется, никого не обнаружил. В зеркале над раковиной яркой помадой, точно такой же, какая красовалась на губах дочери, было написано нецензурное слово.

– Бен, у тебя что-то на плече сзади, – пробормотала стоящая за спиной жена. Мужчина завел руку назад и нащупал на своей любимой рубашке приклеенную жвачку.

– Может быть она пошла извиниться перед Мэри? – предположила блаженная Дороти. Бен оставил ее реплику без ответа. Стиснув челюсти до хруста, окинул жену раздраженным уставшим взглядом и решительно вышел в коридор.

– Заночую сегодня в офисе, – сухо бросил жене, торопливо и бесшумно, словно привидение, следующей за ним по пятам.

– Бен… – беспомощно проговорила женщина, сжимая накинутый на плечи вязаный плед. Она постоянно мерзла, даже летом, даже в жару. Бена передернуло от раздражения.

– Ты возражаешь? – остановившись возле входной двери, взял ключи от машины и бросил холодный взгляд на жену. – Давай, я готов выслушать твои возражения. Выскажи мне все, Дороти.

– Бен, – растерянно выдохнула супруга, вздрагивая и кутаясь в плед. Опустив глаза, она так и не нашла подходящих слов и смелости, чтобы «высказать все».

– Мне очень жаль, Дори, – с неожиданной мягкостью в голосе произнес Бен и, подняв руку, ласково дотронулся до ее волос. – Но жить в этом доме стало невыносимо. Мы не справились. Точнее я не справился. Прости меня, Дори.

– Бен, – жена снова повторила его имя, с молчаливой мольбой вцепившись в крепкую мужскую руку.