– Да. Если замолчишь.

С тех пор как Кремер ушел семь часов назад, я произнес в присутствии Вулфа не больше двадцати слов.

Десять минут десятого все были в сборе, но Вулф все еще не выходил из столовой, и дверь туда была закрыта. Оставив входную дверь и прихожую на попечение Сола, я пошел в кабинет, где принялся рассаживать наших гостей. Красное кожаное кресло предназначалось для Кремера, а адвокатов, в том числе и О’Мэлли, я усадил в первом ряду. Уэллман пристроился в углу рядом с глобусом. Сержант Пэрли Стеббинс сел у стены за спиной Кремера. Для Сола Пензера я поставил стул в торце моего стола. У меня было намерение усадить десять женщин позади их начальства, и стулья я поставил именно так, но у них, по крайней мере у некоторых, оказалось на этот счет собственное мнение. Пока я с полминуты простоял спиной к ним, разговаривая с Кремером, четыре уже уселись на диван. Со своего места у себя за столом, чтобы их увидеть, мне нужно было либо повернуться вместе с креслом, либо повернуть голову на девяносто градусов, но я решил оставить их в покое. Если Вулф захочет, чтобы все сидели поближе, он может сам сказать.

В двенадцать минут десятого я послал Сола сказать Вулфу, что все на месте, и еще через минуту в дверях появился Вулф. Он прошел прямо к своему столу, ни с кем, в том числе и с Кремером, не здороваясь. Шепот и бормотание стихли. Вулф не спеша уселся, медленно обвел всех взглядом слева направо и обратно. Затем метнул взгляд влево:

– Мистер Кремер, хотите что-нибудь сказать?

Кремер откашлялся:

– Нет. Они понимают, что это неофициальная встреча и я присутствую здесь в качестве наблюдателя.

– Вы велели нам прийти, – зло заметил Луис Кастин.

– Я пригласил вас. Выход отсюда вам известен.

– Можно сделать заявление? – спросил О’Мэлли.

– О чем?

– Я хочу поздравить мистера Вулфа и поблагодарить его. Он нашел ответ, который я пытался найти целый год и не сумел. Мы все у него в долгу и обязаны об этом сказать.

– Ни в коем случае! – яростно заморгал Бриггс. – Я тоже хочу сделать заявление! Я считаю, что действия Вулфа дают основания для судебного иска. Я заявляю об этом после длительного размышления и пришел сюда лишь потому, что убежден…

– Молчать! – рявкнул Вулф.

Они в изумлении посмотрели на него.

Он в свою очередь, поворачивая голову, оглядел их.

– Я не намерен, – холодно начал он, – позволить вам превратить нашу встречу в базар. Мы имеем дело со смертью и с убийцей. Я занимаюсь этим занятием, зарабатывая себе на жизнь, но при этом не забываю о чувстве собственного достоинства и взятых на себя обязательствах. Я верю и надеюсь, что в течение ближайших двух-трех часов мы, собравшись здесь все вместе, узнаем правду о гибели четырех человек и одновременно начнем подготовку к смерти одного из вас. Вот для чего мы собрались. Один я этого сделать не могу, но направлять наш разговор буду я. – Он крепко зажмурил глаза, потом снова их открыл. – Вы все знали мистера Корригана, умершего в пятницу вечером. Вам известно про письмо, которое якобы написано им и в котором он сознается в доносе на своего бывшего компаньона и убийстве троих человек. – Вулф открыл ящик стола и вынул оттуда листки бумаги. – Вот копия его письма. Затея с письмом была весьма хитроумно задумана и блестяще выполнена, но для меня это не помеха. В письме есть один роковой просчет. Тот, кто его сочинил, не мог не упомянуть об этом, поскольку подробности данного эпизода известны другим, а сам эпизод является основой всей истории. Когда Корриган…