– Арчи, – повернул голову Вулф, – мы отдали мистеру Кремеру заявление Дайкса уже с пометкой?

– Да, сэр.

– И конверт? Конверт, в котором оно было нам прислано?

– Нет, сэр.

– Конверт у нас?

– Да, сэр. Как вам известно, мы храним все, пока дело не будет окончательно закрыто, за исключением того, что передаем полиции.

– Возможно, – кивнул Вулф, – он нам понадобится в случае, если нас обвинят в косвенном соучастии. – Он повернулся к Кремеру. – А как насчет офиса окружного прокурора? Там тоже согласны об этом забыть?

– Они считают это незначительным фактом. Если, разумеется, верить всему остальному в письме.

– Показывали ли вы письмо коллегам Корригана?

– Конечно.

– Они ему верят?

– И да и нет. Не поймешь, потому что они все какие-то полоумные. Еще бы, год назад их старшего партнера лишили практики, а ныне их новый старший партнер сознается в убийстве троих и кончает с собой. Их положению не позавидуешь. По мнению Бриггса, им следует заявить о том, что письмо с признанием – подделка, и привлечь вас к ответственности, но это пустая болтовня. Пока он не говорит, что вы или Гудвин убили Корригана, но скоро начнет. Фелпс и Кастин утверждают: если признание и подлинное, все равно оно не может служить документом, поскольку не подписано, и его опубликование будет считаться диффамацией. По их мнению, мы должны забыть про письмо, одновременно приняв его за истину. Почему бы нет? Корриган умер, значит дело о трех убийствах можно закрыть, и тогда они смогут понемногу прийти в себя. К вам они испытывают примерно то же чувство, что и Бриггс, но настроены более реалистично. Посмотреть в глаза О’Мэлли они не решаются, хотя он не оставляет их в покое. Все время старается чем-нибудь досадить. Послал цветы жене того присяжного, которому дал взятку, с письмом, в котором просит прощения за то, что подозревал ее в доносе на него, но, прежде чем послать письмо, он прочитал его своим бывшим партнерам в присутствии лейтенанта Роуклиффа и поинтересовался их мнением на сей счет.

В стакане у Кремера пива осталось на один глоток. Сделав этот глоток, он потер нос кончиком пальца и снова откинулся на спинку кресла, по-видимому желая поведать нам еще кое-что.

– Пожалуй, это все. Наверное, на этом можно поставить точку. Окружной прокурор будет готов выступить перед прессой с заявлением, как только решит, можно ли обнародовать признание. Слава богу, ему, а не мне принимать это решение. Что же касается главного вопроса – поставить крест на этих убийствах или нет? – придется решать и мне. Я-то, может, и готов на это, но тут приходится считаться с вами. Вот почему я и явился сюда. Уже пару раз я по глупости пнул ногой шляпу, в которой вы запрятали кирпич, поэтому теперь остерегаюсь сломать большой палец. Вы установили связь между Джоан Уэллман и Дайксом, заметив имя Бэйрда Арчера. Вы разыскали Рейчел Абрамс, и, не опоздай Гудвин на две минуты, она осталась бы жива. Вы взяли Корригана на пушку, заставив его пустить себе в лоб пулю. Поэтому я повторяю вопрос, который задал вам позавчера: готовы ли вы послать своему клиенту счет?