– Нет, – ровным голосом отозвался Вулф.

– Я так и думал! – прорычал Кремер. – Чего вы ждете?

– Я уже перестал ждать. – Вулф стукнул ладонью по подлокотнику кресла – жест столь непривычный для него, что мне показалось, он вот-вот сорвется на крик. – Вынужден перестать. Вечно это продолжаться не может. Придется приступать к действиям с тем, чем я располагаю, или отказаться от всего.

– А чем вы располагаете?

– Тем же, что и вы. И ничем более. Может, этого и недостаточно, но возможности отыскать кое-что новое я не вижу. Если я…

Зазвонил телефон, и я повернулся, чтобы ответить. Это был Сол Пензер. Ему требовался Вулф. Вулф взял трубку, сделав мне знак положить мою. В том, что мы с Кремером имели возможность слышать, ничего интересного не было. В основном мычание через определенные промежутки. По-видимому, Солу было о чем доложить.

– Приемлемо. Приходите в шесть часов, – наконец произнес Вулф, повесил трубку и повернулся к Кремеру. – Должен сделать поправку. Теперь у меня есть кое-что, чего нет у вас, но чем вы могли бы с легкостью овладеть, если бы пожелали. Улик добавилось, но не так уж много. Однако больше надеяться не на что, и я приступаю к действиям. Если хотите, можете тоже принять участие.

– В чем?

– В рискованной, но решительной попытке обнаружить убийцу. Самое большее, что я могу предложить.

– Вы могли бы поделиться и тем, что вам известно. Что вам сказали и кто?

Вулф покачал головой:

– Вы начнете настаивать на поиске новых фактов, из-за чего момент будет упущен, а ваши поиски ни к чему не приведут. Он сумел перехитрить вас и почти справился со мной. Я хочу вступить с ним в схватку и вывести его на чистую воду. Можете нам посодействовать, если угодно.

– Каким образом?

– Доставив их всех сюда. Сегодня в девять вечера. В том числе и десять женщин, которых мистер Гудвин угощал обедом две недели назад. Возможно, они все мне понадобятся. И конечно, приходите сами.

– Если я их доставлю сюда, то буду иметь право вмешиваться.

– Мистер Кремер, – вздохнул Вулф, – три недели назад мы договорились о сотрудничестве. Я честно придерживался нашей договоренности. Ничего не утаивая, я сообщал вам все, что мне удавалось узнать. И что же получается? Вы, окончательно отчаявшись, готовы солидаризироваться с окружным прокурором в безусловной капитуляции. Вы попались на обман. Я – нет. Я знаю, кто он, знаю, почему он это сделал, знаю как. И намерен застать его врасплох. Вы настаиваете на своем желании вмешиваться?

Кремер остался равнодушен к доводам Вулфа:

– Я говорю, что если я доставлю их сюда, то буду присутствовать как официальное лицо и оставляю за собой право распоряжаться.

– Очень хорошо, будем считать это за ваш отказ. Их соберет мистер Гудвин. Если вы придете, вас не впустят. Надеюсь, что буду готов доложить вам о результатах до полуночи.

Кремер сидел, нахмурившись и стиснув губы. Открыл было рот, но ничего не сказал и снова стиснул губы. Я давно раскусил его и видел по глазам, что он вот-вот готов сдаться. Но уступать он не умел, ему обязательно надо было хоть как-то отстоять свою независимость и доказать, что он ничуть не испугался, поэтому он сказал: