Вернувшись в порт и совершив посадку, я велел технику моего гидроплана побыстрее заправить самолёт. Бочки стояли у берега, так что пока техник осматривал самолёт, два его помощника готовились заправлять машину. Эрих поспешил к нашему месту жительства, ему нужно оставить снятые пленки и взять новые, а я – в штаб флота. Пока идёт заправка, успею пообщаться с командующим флотом. Эссен был на месте, в штабе царила деловая суета, чувствовалось, что офицеры были на подъёме. Видимо, были осведомлены о последних потерях японцев.

Первым делом я отругал летунов. Оба командира, и Васильев, и Ларин, были здесь, а на бомбёжку и прикрытие бомбардировщиков сейчас вылетали вторые смены. Я пропесочил обоих, правда, Васильеву также вынес благодарность за прикрытие, но лишь после того, как описал их ошибки, буквально тыкая носом. Ничего, с опытом придёт и умение. Потом доложились Эссен и Кондратенко, генерал тоже прибыл в штаб флотских. Эссен сообщил, какие потери у японцев (будто я сам не знал), подтвердил, что через полчаса морские бомбардировщики смогут подняться в небо и что рейдовая группа заканчивает подготовку к выходу, их задача – преследовать разбитые суда и корабли японцев. Пока до этого далеко, хотя сама группа стояла под парами, вскоре они покинут бухту. Вот генерал порадовал. Одна гаубичная батарея уже на позициях и готова открыть огонь по противнику, вторая пока только перемещается, хотя капониры уже отрыты. Через два часа два орудия этой батареи будут готовы открыть огонь, через шесть часов будут доставлены на холм ещё два, и батарея сможет стрелять в полном составе.

Помимо этого адмирал сообщил, что все пять наших миноносцев уже час как покинули порт. Дело в том, что один японский бронепалубный крейсер в сопровождении трёх миноносцев направился в отрыв от общего строя японского флота в обход Тайваня. Видимо, их задача – провести разведку побережья. Похоже, японцы так и не поняли, куда девалась их прошлая разведка. А может, и поняли, когда мы их бронированные утюги на дно пускали, а разведданные им всё равно кровь из носу нужны. Для миноносцев были выделены четыре истребителя, задача с воздуха – выбить палубную команду, а наши миноносцы доставят к бортам японских кораблей абордажные и перегонные команды. Все пять миноносцев были до предела загружены моряками. В случае удачи трофеи должны быть перегнаны в порт Гаосюн. Тот кроме артиллерийского прикрытия, откровенно слабого, больше ничего не имел. Даже канонерскую лодку, что мы собрались туда отправить, адмирал оставил в порту Тайбэя, четыре мощных морских орудия, находившиеся на палубе боевого судна, нам могут пригодиться. Если японцы не поторопятся сблизиться с нашими берегами, то у нас есть все шансы отбиться.

Судя по докладу адмирала, главной целью наших истребителей должна быть палуба японского крейсера, она открытая, после нескольких заходов очистится, а потом они будут работать по миноносцам, дальше уже как у абордажников дело сложится. При этом адмирал выразил искреннюю надежду, что удастся взять трофеями все четыре боевых корабля. Опыт для этого был, причём удачный. Подумав, я согласился с ним, шанс есть, но при этом посоветовал усилить истребительную группу ещё на две машины, всё же одного звена на четыре боевых корабля мало, сложно карусель крутить будет, чтобы палуба японского корабля, который они атакуют, была под постоянным ливнем пуль. Причём всю шестёрку нужно использовать только на одном корабле. Как очистят палубу, можно приниматься за следующий, пока наши миноносцы ловят неуправляемый корабль. Один истребитель следует выделить для прикрытия абордажников, чтобы тот загонял японцев обратно под палубу, если они решат вылезти и дать отпор нашим бойцам. Тут главное точность стрельбы. В прошлый раз нам повезло, не рванули мины в торпедных аппаратах и орудийный боезапас от ливня пуль, а тут посмотрим, как получится.