Кстати, я и наглых англичан собирался прищучить, причём щуками в пятьсот килограммов. Они до того обнаглели, что при бомбардировке опасно близко подходили к кораблям противника, поэтому я отдал такой приказ: увидите под собой корабли под английским флагом, бомбите смело, это японцы так маскируются. Лётчики это восприняли с немалым удовольствием и энтузиазмом, все помнили, кто помогал японцам победить Россию в этой войне. Предателей никто не любит, ни своих, ни чужих. Правда, попросил пока сосредоточиться на японцах. Нужно выдрать у них зубы-броненосцы, а с остальными мы справимся.

В этот раз второй волной подошли не восемь, а девять бомбардировщиков. Отлично, значит, одну машину вернули в строй. Теперь бомбардировщики под командованием лейтенанта Арефьева направили воздушные суда не навстречу строю броненосцев, а, облетев корабли и развернувшись, стали нагонять их с тыла. Наконец-то правильно сделали, да и Васильев, которому я это вдалбливал в голову, смог передать приказ. В этом случае скорость полёта будет ниже по отношению к броненосцам, соответственно и бомбить можно прицельнее. Результат меня не мог не порадовать: два попадания, один из броненосцев покинул строй и стал заваливаться на бок, пока не перевернулся, это был бывший «Петропавловск», я его сразу узнал, а второй, тоже вывалившись из строя, таранил один из бронепалубных крейсеров. Бронепалубнику конец, это было видно, он фактически был перерублен пополам, да и сам броненосец, которому бомба попала в центр корпуса и разворотила борт, тоже не жилец. Волны, бившие в борт, захлёстывали пробоину, вода стала попадать внутрь, при этом гася пожар, бушевавший там. На одном из двух оставшихся броненосцев тоже был пожар, видимо, сотка с ведущего попала, от пятисоток гораздо серьёзнее разрушения. А вот последний броненосец продолжал идти на Тайбэй на максимальном ходу в окружении сопровождавшей его стаи из малых кораблей. Он один не получил повреждений.

О подбитых кораблях я не беспокоился, и бывшая «Победа», дрейфующая на горизонте, и вот эта слипшаяся парочка – на Эссене, подранков добивать должен он. Жаль топить наши бывшие корабли, но делать нечего, взять их целыми и вернуть обратно практически невозможно. С «Фудзи» просто было удачное стечение обстоятельств.

Бомбардировщики легли на обратный курс, а я покружил ещё, позволяя Эриху сделать несколько снимков. Особенно корпус перевернувшегося «Петропавловска» отлично смотрелся. Правда, вскоре и он пошёл ко дну.

– Что?! – не расслышал я крик Эриха, прижав ухо к переговорной трубке.

– Второго наблюдателя обстреливают с гидросамолёта! – повторил Эрих. – Их двое, англичане, судя по знакам!

Закрутил головой, досадуя на себя, столько внимания японцам уделил, что не обратил внимания на англичан, а те подняли в воздух два своих гидроплана и напали на второго нашего разведчика. Причём, увидя место боя, оно было ниже нас на пятьсот метров, я обнаружил, что схватка шла один на один. Где же второй? Если есть второй, то, думаю, его цель – мы.

Резко дёрнув штурвал в сторону, я ввёл самолёт в пике под испуганные крики пассажира, но очередь незаметно сблизившегося с нами нагличанина прошла мимо. Сделав несколько воздушных пируэтов – крики при этом сзади усилились, ничего, потерпит, всё же пристёгнут, – я смог выйти в хвост англичанину. Нет, не изучают они подобную тактику боя, хорошо, что вообще летать научились. И стал сближаться с противником. Тот пытался крутиться, да куда там! Стараясь держаться чуть ниже хвоста, чтобы стрелок англичанина меня не срезал, я стал сближаться с гидропланом. На Эриха надежды не было, пулемётом он не воспользуется, как аккредитованному корреспонденту, ему вступать в схватки категорически запрещено. Вот и приходится делать всё самому.