Англичанин, как ни старался, не ушёл. Сблизившись с его птичкой, я совершил первый в этом мире воздушный таран. Удара не было. Винт стал осторожно рубить хвостовое оперение – всё же хорошо, что у нас не деревянные винты, как советовал один французский инженер, занимающийся авиационными моторами, а стальные, поэтому хвост был снесён мгновенно, правда, и у нас возникли проблемы, на небольшой стеклянный козырёк стало хлестать масло, обороты упали, появилась мелкая противная дрожь, но она снизилась, когда я убавил обороты двигателя, однако дело сделано. Несколько раз перевернувшись вокруг своей оси, небольшой биплан стал падать в море. Бой мы вели на километровой высоте, так что оба лётчика покинули машину, и над ними раскрылись парашюты. Развернув гидроплан, я стал медленно планировать к берегу, надеясь дотянуть до порта. Бой двух других самолётов продолжался, хотя Эрих, ругая меня за фигуры высшего пилотажа, так как выпустил из рук фотоаппарат и тот улетел вниз, булькнув в волнах, говорил, что дымят уже оба, но упорно сходятся вновь и вновь.

– Ничего, скоро узнаем, кто кого, хотя я и уверен в результате. Всё же у наших лётчиков была подготовка по ведению воздушного боя… А англичан надо бить. Теперь уже точно.

Всё же мы дотянули до порта и совершили посадку в сгущающейся тьме вечера. Освещения хватало приводниться. Буквально через пару минут нас на шлюпке отбуксировали к пирсу. Приводнился и разведчик. Его мотор дымил, и стрелок, выбравшись из кабины и встав на поплавок, стал пригоршнями лить воду на него. Молодцы, отбились. Вот только почему лётчик не вылезает? Похоже, ранен, так как к самолёту рвануло сразу две лодки с дежурным врачом.

Выбравшись на берег, Эрих направился к нам домой, а три солдата, приставленные ко мне для охраны, сопроводили меня до штаба флота. Так как оба штаба, и флота, и корпуса, находились в одном здании, было проще получить нужные сведения. Кондратенко уже знал на данный момент точное количество потопленных и повреждённых броненосцев, лётчики с аэродрома отзвонились.

Я сообщил генералу о нападении на нас английских ВВС, оба гидроплана вышли из строя, и, скорее всего, ремонт потребует пару дней. У меня точно мотор на замену шёл, отремонтировать можно, но это время. Да и ресурс уже был на исходе, а что со вторым, я не знаю. Приказ мой гласил: как только покончим с броненосцами и канонерками, то всей силой авиации навалиться на английские крейсеры. Как раз подошёл лётнаб с повреждённого разведчика (его лётчик был тяжело ранен, хотя и смог довести машину до порта, и отправлен в госпиталь на операцию) и подтвердил, что сам видел, как оба гидросамолёта спускают с палуб именно английских крейсеров. Значит, это не подстава. Лётнаб сказал, что нападения он не ждал, посчитал, что те проводят разведку, поэтому атака англичан была для него полной неожиданностью.

Выяснив всё, что мне нужно, и отдав необходимые распоряжения, я направился домой. После душа лёг спать и достаточно быстро уснул, умотал меня этот тяжёлый, но, надо сказать, результативный день. А выспаться нужно, завтра снова в воздух, самолёт, если мой за ночь не починят, мне подберут. Лишь в середине ночи я вскочил было, проснулся от грохота канонады, но потом снова уснул, дальше стрельба и грохот разрывов меня не беспокоили. Разве что стёкла выбило взрывной волной. В принципе японцы по городу не стреляли, били по портовым сооружениям да по обнаружившим себя береговым батареям, грохотал залпами наш броненосец, укрытый в бухте, однако спускаться в погреб, в укрытие я не посчитал нужным.