Он поднял голову к небу, к серому маревому небу, и повторил глухо: «Пока дождей нет…»
– Вы так нам помогли! – снова горячо начала я.
– Нечего болтать попусту, – с почти грубой резкостью опять перебил Лоскатухин. Таким тоном он, наверное, при жизни гонял ребятишек с болота. —Ступайте!
И как-то неожиданно он оказался совсем далеко, у кустов – тех самых, откуда сначала появился. Повернулся к нам спиной, обернулся коротко через плечо и внезапно пропал, будто никогда его и не было. Растворился в переплетении ветвей и листьев. Мгновенно потерял чёткость и объёмность, будто кто-то взял и выключил его.
Только сейчас я заметила, что моя сумка валяется в луже, а содержимое наполовину вывалилось в жижу. Ласково высвободившись из маминых объятий, но на всякий случай схватившись за край её сарафана и потянув за собой, я шагнула к сумке и, не особо заботясь, отряхнула кое-как пожитки и сгребла в основное отделение, а дневник с самодельным крестом пристроила в наружный кармашек, чтобы легче было достать.
Закинула сумку на плечо. Мама ещё раз крепко обняла меня, а я её, и мы, взявшись за руки, пошли по моим следам прочь с болота.
Глава 33
Вот мы миновали первый куст на границе леса и болота, где чуть подрагивала на ветру моя ленточка, повязанная рядом с обрывком маминого сарафана, и пошли уже быстрее, не боясь наступить в топкое место.
Вот показался куст, на котором закончилась мамина лента. Пёстрый, словно усыпанный цветами, он выглядел очень нарядным. И был очень сильно похож на те обрядовые деревья желаний, которые до сих пор по языческой традиции украшают в наше время такими вот ленточками и лоскутками ткани, загадывая желание. Я вспомнила, что читала про такие деревья. Они росли в строго определённых шаманских, почитаемых и опасных местах, у источников, горных перевалов. И ленточки на них повязывали не абы какие, а специальным образом подготовленные.
Если задуматься, то этот куст обладает всеми признаками особого, и ленточки, получается, не случайно мы повязывали. И даже болотница не смогла справится с силой желания, загаданного в нужном месте в нужное время.
От воспоминания о только что пережитом нами мне снова стало жутковато и хотелось не просто прибавить шагу, а бегом бежать из леса.
Но едва мы дошли до украшенного куста, мама вдруг споткнулась, чуть не упала, если бы я не подхватила её, и так сильно вздрогнула, всем телом, что я испугалась.
– Вичка, я вижу! Я снова всё вижу!
Она словно бы только что очнулась.
Мама схватила меня в объятия, крепко прижала и заплакала, громко всхлипывая.
– И телефон я посеяла, – смеясь и плача, сообщила она мне в макушку.
– Мамочка, да фиг с ним, с телефоном. Нам нельзя здесь оставаться, побежали домой! – как ребёнка начала я уговаривать маму, тоже плача.
Мама послушно кивнула, и мы, всё так же обнявшись, поспешили по моим ленточкам из леса прочь.
Обнявшись, мы стояли у распахнутой калитки и смотрели на дом.
Ничто никак не указывало на то, что там вообще кто-то жил. Если бы до этого я не смотрела время на почти полностью разряженном телефоне, который на этом самом моменте обиженно пискнул и сдох, то решила бы, что мы отсутствовали несколько недель, а никак не сутки.