– Похабенью! – припечатала я. – Ругается как пьяный сапожник, а горожане и рады…

– Замолчите! Минуточку тишины.

Мы с Болтуном послушались, не замолчали, но продолжили ругаться уже шепотом. Мармадюка это не удовлетворило, он прошипел сквозь зубы: «святые бубунцы!» и спросил:

– Зачем ты пришла сюда, Моравянка?

– Что значит «зачем»? – всплеснула я руками. – Чародейству учиться. Из Тарифа, предположу, скоро к тебе много народа, как и я, волшебными моравскими колбасками вскормленного, прибывать будет. А я, значит, первая.

Болтун одобрительно пожал мне запястье и выдал в сторону мага порцию сарказма:

– Лорд Мармадюк, наверное, вообразил, что Адичку в его академию любовь влекла?

Чародей зло засопел, блеснул глазами и скомандовал:

– Протяни руку! Я избавлю тебя от артефакта подчинения.

Через стол? Ага, разбежалась.

Я потрясла в воздухе конечностью:

– Подойди, если тебе нужно.

– Между прочим, – Болтун шептал очень громко, – мне сейчас строгие ментальные команды от хозяина поступают. Он думает, что я испортился. Может, он прав, Аделька? Может, ты мне сковородкой тонкую мою настройку порушила? Отвечай, любишь своего ненаглядного? Нет, можешь не отвечать, чую… сердцебиение, дыхание… Лорд Мармадюк, – сказал он уже обычным голосом, – я хороший артефакт, девица в тебя по уши влюблена.

Горячее мужское дыхание коснулось моей щеки, когда маг, поднявшись и обойдя стол, ко мне наклонился:

– Влюблена? Значит, прежде чем избавить прекрасную панну от этого чувства, я могу…

Сладкий, как мед, поцелуй заставил сердце почти выпрыгнуть из груди. Как же я по тебе, болван ты чернявый, скучала!

Я приподнялась, прижимаясь к любимому всем телом, обвила руками его талию, закрыла глаза, гортанно застонала, отдаваясь ощущениям.

– Есть такое слово, – проговорил Болтун скучным голосом, – фертильность. Это когда половозрелый организм готов потомство производить. У тебя, Адичка, фертильность сейчас на максимуме. В общем, у нас скоро кто-то смугленький получится…

– У вас? – Мармадюк отстранился и перехватил мое запястье.

– Вот на твоем месте я бы этого не делал, – поигрывал артефакт глазками-усиками. – Ты же ее любишь, Адельку нашу. Ну и все. Что еще надо? Она тоже, и какая разница почему.

– Вот-вот, – я сделала вид, что хочу выдернуть руку, – абсолютно без разницы. Единственное, что меня смущает, в постели мы, получается, втроем будем. Кстати, постель где? Мне, Мармадюк, двадцать четыре года скоро, часики тикают…

Чародей толкнул меня к столу, прижал бедрами, чтобы не отбивалась, попытался подцепить застежку браслета. Сначала я сопротивлялась, потом перестала, потом, дождавшись момента, когда маг устанет и поднимет на меня взгляд, серьезно спросила:

– Не получается, правда?

Мармадюк отступил на шаг, мы помолчали, тяжело дыша, Болтун не выдержал паузы первым:

– Интересно, почему? Почему у моего хозяина не получается с тебя, Аделька, артефакт подчинения снять?

Я не ответила, по щекам текли горячие злые слезы. Он ничего не понял! Ничегошеньки! Одно слово – мужчина!

И без усилий стянула с запястья раскрывшийся золотой ободок.