– Проклятый артефакт? – возмутился Болтун. – Пфф! Да крысеныш себе даже представить не может, какое это мастерство – управлять вами, бурдючками с питательной жидкостью, не простейшей болью, а целым букетом эмоций. Сколько рецепторов, сколько… Да вы еще слов для этих понятий изобрести не успели.

Мы с фаханом закончили круг в молчании и вернулись к своим партнерам.

– Ты целовал Ясну? – обратилась я к Мармадюку. – Когда думал, что она это я?

– Я так не думал.

– Ничего больше не интересует? – удивился Болтун. – Я бы, например, больше волновался от новостей, которые его крысиное высочество сообщил.

– То есть целовал ее вполне осознанно?

Музыка закончилась, я присела в положенном реверансе, партнер поклонился, тоже формально.

– Приличия соблюдены, ты можешь уходить, – маг посмотрел через залу, там рослую светловолосую красавицу уводила куда-то суетливая панна Ясна. – Фата Флоризея пообещала, что наш пан Шпильман к вечеру будет опять молодцом.

– Его заколдовали?

– Разумеется, но миннезингер знал, на что соглашался. К тому же фаханово высочество щедро заплатит ему за работу. Идем.

Я стояла как вкопанная, Болтун зловеще протянул:

– Не сопротивляйся, я же в случае чего такую эмоциональную бурю в тебе устрою, что… – В голове зашумело, стало жарко, браслет сдавливал мое запястье, раз, два, двенадцать, отпустил. – Да не целовал он крысу! Слышишь? Не собирался даже!

Нет? Тогда, пожалуй, можно и подчиниться. Я шагнула к поджидающему меня чародею, мы вышли через парадную дверь. Цокот моих золотых каблучков гулко разносился в огромном вестибюле. Мармадюк ступал бесшумно, его плечи, подчеркнутые безупречным кроем камзола, были напряжены. Он опасается нападения?

– Хорошо держится, – пробормотал артефакт, – но, кажется, из последних сил. Ты не поняла? Мармадюк неупокоенных призраков своей кровью повязывал, для полного истощения достаточно, но нет, ему еще несколько часов пришлось разной степени гадостности колдовство от себя отводить. Ты что, думала, эти дамы с господами в ваш Лимбург для простого веселья явились, на балу потанцевать и пялиться, как местные пейзанки хороводы водят? Нет, прослышали, что великий Мармадюк силы и память потерял, пришли убедиться, отомстить при случае. Он стольким вышним хвост успел прищемить…

Чародей пошатнулся, я схватила его под руку, шепнула:

– Потерпи, скоро отдохнешь.

– Нет, Моравянка, – отстраняясь, громко сказал чародей, – мой праздник в самом разгаре. Отдохнешь как раз ты! Ступай домой, бедная влюбленная дурочка, твоя забавная наколдованная страсть меня немало тяготит.

Обернувшись на глумливые смешки, я увидела нескольких вышедших вслед за нами гостей, хозяин, фахан Караколь, взмахивал огромными кожистым крыльями, паря у самого потолка.

– Но… – начала я жалобно, не в силах продолжить.

– Прости, – сказал Болтун, – хозяин велел на тебя чары немоты и послушания наложить. Как? Молча! Давай, Моравянка, на выход, правой, левой, волосы поправь, я хочу тебе за спину посмотреть. Молодец! Ох, что здесь сейчас начнется! Даже жалко, что не останусь поучаствовать. Но приказ есть приказ.