— Договор подготовить — недолгое дело, — отмахиваюсь я.
И совершенно напрасно. Потому что к концу недели мне звонит Алла и сообщает, что нашла для меня идеальный вариант. Все, как я и заказывала. И вот договор-то я подготовила. А к тому, кем окажется этот идеальный вариант…
К этому жизнь меня не готовила. Как и к тому, что у него тоже будет контракт.
Глава 16
Александр
— Твою мать!
С трудом переворачиваюсь на другой бок. Бутылку воды вижу, но тянуться за ней нет ни сил, ни желания. Стиснув зубы, поднимаюсь с кровати. Стоя я чувствую себя почти сносно, поэтому до ванной дохожу без проблем.
Горячие струи воды бьют по плечам, ползут по спине. В какой-то момент даже кажется, что становится легче. Но когда чищу зубы и склоняюсь над раковиной, боль стреляет по позвоночнику, заставляя вновь выпрямиться.
— Мой старшина мною гордился бы, — ворчу своему слегка побледневшему отражению.
Проблема усугубляется, когда начинаю одеваться. Рубашку надел, а вот брюки… Чтобы решиться и наклониться, даю себе пару секунд отдышаться. И все равно прорывается стон.
— Александр Юрьевич! — тут же слышится стук в дверь, и в проеме появляется всклокоченный парень. — Вы хорошо себя чувствуете?
О, явился. Переживает, что, если вдруг окочурюсь, некому будет платить ему такую зарплату. Только у меня так, наверное: в доме две горничные, в былые времена я так далеко не заходил, все было чинно, а толку? Все приходится делать самому. Вряд ли он мечтает застегнуть на мне брюки.
— Уйди, Емеля! — отсылаю его от греха подальше.
— Я Есений! — обиженно пыхтит он, натыкается на мой взгляд, и его будто ветром сдувает.
Ну что ж, похвально. В отличие от меня у него с чувством самосохранения все в порядке.
На то, чтобы застегнуть рубашку, сил не остается, и я оставляю ее на потом. Без брюк было бы не очень, этот вариант только для спальни. А так — без галстука и нараспашку сойдет.
Идти нормально, а вот спуск по лестнице снова дается с трудом. Ладно, главное — дожить до ближайшей аптеки. Закинусь каким-нибудь обезболивающим, а потом все само рассосется.
— Доброе утро, Александр Юрьевич! — раздается у меня за спиной уже почти привычное карканье.
И тут мне что-то стреляет в голову и напоминает о том, что не очень-то вежливо общаться с женщиной, стоя к ней крупом. Оборачиваюсь и едва не слепну от новой вспышки боли.
— Твою мать… — цежу я сквозь зубы.
А заодно понимаю, что ностальгия не для меня. Собственно, как и танцы.
— Александр Юрьевич, ваш завтрак готов, — немного хмурясь, сообщает мне горничная.
— Что на этот раз? Творог, гречка? Или, может быть, смузи? Ладно, без разницы. Я уже привык без него.
Горничная поджимает губы, как будто и правда рассчитывала, что сегодня я наконец соблазнюсь. Не обращая внимания на ее капризы, осматриваюсь в поисках своей обуви. Теперь-то, с новым витком боли в спине, я понимаю, что в первую очередь думать нужно о себе.
— Александр Юрьевич, — холодно звучит ее голос, — вы забыли застегнуть рубашку.
— Ничего я не забыл. Это я закаляюсь.
Пытаюсь наклониться, чтобы обуться, и боль с садистским удовольствием опять меня скручивает.