Я покладисто киваю. Ну а с чем спорить? Толковые юристы у нас. Таланты у нас.

— Я посоветую ему обратиться в «Маргус и Ко».

Даже когда Яров называет компанию, которая уже много лет пыжится, пытаясь доказать, что может составить нам конкуренцию, я спокойно лежу. Мы не бегаем за клиентами, это они ищут нас. Поэтому, если один не дойдет, я просто ему посочувствую. И как знать, возможно, своим бездействием я сделаю доброе дело? Может, как раз этот клиент поможет «Маргус и Ко» продержаться еще чуть-чуть на плаву?

— Японцы, правда, не очень любят работать с непроверенными партнерами, но Таканохаши Ямоди уже настолько давно вывел свою корпорацию на международный уровень, что может опустить эти условности.

Международный уровень? Японская корпорация? Нет, три минуты бездействия — и хватит с меня доброты.

— Нет, знаешь, это как-то не очень гостеприимно, да и честь страны под угрозой, — говорю я. — Пусть твой знакомый приходит. Я его лично приму.

— Он будет польщен, узнав, что ты ради него отменил такую важную тренировку. Кстати, у них практикуется знакомство через посредника, так что я тоже приду. Сейчас сброшу название корпорации и имя владельца, чтобы ты успел зазубрить. Позже согласуем удобное время.

Едва он отключается, открывается дверь.

— Здравствуйте, — говорит сухонький мужчина с бородкой и неопределенного возраста. — Меня пригласила Маргарита Аркадьевна. Сказала, что это срочно, и я бросил все свои дела и сразу к вам. Я массажист-реаниматолог.

— Реабилитолог, — поправляю на автомате и переворачиваюсь в исходное положение, на живот.

— Нет, именно реаниматолог. Это моя основная профессия. Массажистом я подрабатываю.

И вот мне бы сразу насторожиться…

А я только спустя час, уже основательно им измочаленный, понимаю, в чем был подвох. Если до его прихода я еще хоть как-то мог двигаться, то теперь он бодр и весел, а я с трудом даже ворочаю языком.

— Я понял, почему вы подрабатываете массажистом, — говорю ему на прощание. — Обеспечиваете себя клиентами для дальнейшей реанимации.



И отключаюсь.

Мгновенно.

Чтобы увидеть во сне отборную чушь: отполированный до блеска паркет, пары, которые кружат по нему под музыку вальса. Я внимательно наблюдаю, как будто пытаюсь кого-то увидеть, рассмотреть среди них.

А потом отвлекаюсь на белое платье, мелькнувшее рядом со мной. Оно как-то уж слишком похоже на свадебное. А хозяйка этого платья как-то уж слишком близко ко мне.

— Мне сказали, — шепчет она, обхватывая меня со спины, — ты интересовался, как я?

— Сейчас, — отвечаю я ей, — меня очень интересует: бывают ли сглазы по телефону?

Она смеется.

А меня слепит свет.

Он такой яркий, что начинают болеть глаза. Я закрываю их. Всего на секунду. А когда открываю…

— Твою мать! — рявкаю я, увидев, как надо мной нависает лицо Емели.

— Доброе утро. Рад, что вам уже значительно лучше, — резко зеленея, выдавливает он и кричит в сторону двери. — Маргарита Аркадьевна, несите бульон!

— Тебя бы в пару к реаниматологу, — говорю я, медленно поднимаясь. — Одной фразой почти убил весь эффект моего чудесного исцеления.