– Ах так! Ну, погодите! Скоро я стану старше, чем вы, – вот тогда посмотрим!

– …посмотрим… посмотрим… – повторил за ним бездонный туннель, проходящий под улицей Вязов.

После этого обессилевший Уилл кульком рухнул на землю. Ну вот, каждое лето – одно и то же. Бежишь, бежишь что есть мочи, и так никого и не догоняешь… Как это может быть, чтобы во всем городе не было ни одного мальчика с такой же длиной тени, как у него! И которому тоже шесть лет… Ну, почему половина его знакомых – трехлетние салаги? Такие маленькие, что их почти не видно? А другая половина – те, которым уже по девять? Эти, наоборот, высоченные, как горы. Снег на вершинах не тает даже летом. Вот и бежишь, как дурак, одновременно пытаясь догнать великанов и не попасть в лапы лилипутам…

Он сидел на камне и тихо бубнил, размазывая по лицу слезы.

– Очень они мне нужны! И совсем даже не нужны! И вообще…

Как вдруг сквозь толщу полуденного зноя до него донеслись звуки какой-то веселой возни… Он прислушался: шумели где-то неподалеку. И он, конечно же, туда пошел. Некоторое время ему удавалось, прячась в тени деревьев, двигаться вдоль ручья, но потом пришлось забрать наверх и ползти под кустами. Наконец, заняв удобную позицию, он решился посмотреть вниз…

И увидел, как на небольшой полянке в самом центре оврага играют несколько мальчиков. Он посчитал – их было девять!

Что они делали? Носились кругами, ходили на голове, орали – и им в ответ тут же орало эхо, крутились на месте, падали, кувыркались, прыгали, как какая-то живность, которая выползла на свет и радуется летнему теплу…

Они не видели Уильяма, поэтому он мог спокойно рассмотреть их и вспомнить, где он мог видеть их раньше. Вот этот, кажется, жил в доме на улице Вязов, вон того он видел в сапожной мастерской на Кленовой аллее, а этот встречался ему возле почтового ящика у здания театра «Elite»… Он не знал, как кого зовут, да это было и не важно. Их было целых девять человек, они играли и бесились, как ненормальные… И – о чудо! – все они были приблизительно его возраста!

– Эй! – крикнул Уилл.

Возня тут же прекратилась. Мальчишки выстроились в ряд и во все глаза уставились на него. Кто-то – прищурившись, кто-то, наоборот, – с опаской. Шумно дыша, они ждали, что он скажет им дальше.

– А можно… – тихо спросил он. – Можно мне с вами?

В ту же секунду их глаза заблестели, как шоколадное драже. А потом на лицах, как по команде, появились белые полоски улыбок. И это были улыбки – каждая шириною в целое лето…

Уилл взял палку и, размахнувшись, кинул ее вдоль оврага.

– Апорт! – крикнул он.

И мальчишки с воплями сорвались за ней, поднимая в воздух клубы пыли, которая тут же вспыхивала в косых лучах солнца.

Вскоре один прибежал обратно – палка у него была вставлена прямо в зубастую улыбку. Поклонившись, он положил ее к ногам Уилла.

– Спасибо, – сказал Уилл.

Тут прибежали остальные и запрыгали, требуя, чтобы он бросил палку опять. Да, наверное, это правда – то, что он всегда думал… Что девочки – это кошки. А мальчики – собаки. Теперь, когда они столпились тут, на пороге лета, готовые к прыжку, в этом не было никакого сомнения. Конечно же, они – собаки.