– Надо же, какие мы догадливые…

– А почему ты не стал восстанавливаться?

– Меня больше не принимали…

– А что, если тебе пойти в какой-нибудь другой колледж?

– Шутишь? На дворе тридцать девятый год. Вот-вот начнется война. Меня проверят и выяснят, что я пользуюсь духами и брею подмышки. И все сразу начнут орать – вон, вон из армии! Нам тут такие не нужны! А в колледже еще догонят и добавят… Скажут: нам только эльфов здесь не хватало – в нашем ботаническом саду…

– Не называй себя так!

– Так я и не называю – это они называют…

Я бросил взгляд на противоположную сторону улицы. Заметив это, женщина в черном плаще едва заметно махнула мне рукой и улыбнулась, как будто догадывалась, о чем у нас идет речь. Ну же – словно гипнотизировала меня она, – давай, скажи ему!

– А что ты подразумевал, когда говорил, «она хочет меня»?

– Что она предлагает на ней жениться!

– А почему бы тебе не ответить «да»?

– Это что, допрос в полиции? И детектор лжи уже включен?

– Конечно. Мне же ты врать не будешь!

– Это еще почему?

– Потому что… я тебе нравлюсь, а ты нравишься мне. – Я перевел дыхание и продолжал: – Одним словом, ты хочешь сказать, что если ты сейчас перейдешь улицу, то она сразу потащит тебя к себе домой и заставит жениться?

– А чего еще ждать от этой дуры!

– Да ты сам тот еще придурок!

Сонни вытер глаза тыльной стороной ладони.

– Та-ак… А я-то думал, ты мне друг.

– Я и есть друг!

– А знаешь ты, что если я перейду на ту сторону, то ты меня больше не увидишь? И не будет у вас никакой команды.

– Да и хрен бы с ней, с командой! Ты, главное, иди!

– Слишком поздно… – Сонни сделал шаг назад, не сводя взгляда с другой стороны улицы. – Я тону. Да что там – уже утонул. В третий раз.

– Нет!

– К тому же если я на ней женюсь, то она подхватит мою простуду. А я уже много лет не могу выздороветь…

– Ну, хочешь, я сам поговорю с ней? – вдруг выпалил я.

– С ума сошел, тебе-то это зачем?

– А затем, что я не могу смотреть, как ты катишься по наклонной. Ты только подумай, как ты живешь!

– Зачем ты тогда вообще со мной общаешься?

Если бы я сам это знал…

– Просто так, от нечего делать. Но это же не будет длиться вечно. Через год я уеду.

– И станешь знаменитым писателем?

– Ну, хотя бы и так.

Он бросил на меня оценивающий взгляд.

– Сукин ты сын… А ведь как пить дать станешь.

– Ну, так чего ты ждешь? Пошли! – Я кивнул головой на другую сторону улицы. – Я тоже пойду!

– Слепой ведет слепого? И почему ты всегда так уверен в своей правоте?

– Не знаю. Просто говорю то, что срывается с языка, и потом сам этому удивляюсь…

– И сам веришь в свою же собственную чушь?

– А как не верить? Иначе б я не жил…

– Ну, тогда и иди к ней сам. Можешь проводить ее до дому! Я слишком стар – и для нее, и для тебя, и вообще для всех.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать шесть.

– Тоже мне, старость…

– Да, старость. А что же это еще, когда у тебя за плечами уже тысяча мужиков? Поживу еще годика четыре, и хватит.

– Но тебе же будет всего тридцать!

– Проснись! Кому нужны отставные тридцатилетние эльфы?

– Но что, черт возьми, может с тобой случиться через четыре года?! – проорал я.