Я не нахожу, что ответить, а лорду не нужно моих слов. То есть Лайсу…

Он медленно, давая мне время осознать и, если я против, возразить, наклоняется ко мне. Я замираю, предвкушая поцелуй.

– Экипаж подан, лорд Верандо.

Они сговорились?! Господин Д, чтоб вас!

Лайс отстраняется и тихо хмыкает:

– Наверное, это намёк мироздания, что нам стоит дождаться, когда вы будете во плоти.

Лайс подаёт мне руку как настоящей леди, помогает забраться в салон наёмного экипажа, и я сажусь у окна, сдвигаю полинявшую штору. Лайс устраивается рядом, но обнять больше не пытается, и я отворачиваюсь. Очень некстати приходит мысль, что как раз настоящие леди с посторонними мужчинами в экипажах не уединяются. Даже с женихом. Вот с супругом… Какое счастье, что привидения не краснеют!

Хлопает дверца, и экипаж трогается.

За пыльным стеклом на город плавно опускаются сумерки, в домах загорается свет. Уже вечереет? Я вздыхаю. Как там бродяга, оставшийся в «Обители Семи дубов»? Переводы я тоже не сделала… Тени и светы, о чём я переживаю?

– Беспокоитесь о слухах, которые распространит ваш бывший жених? – Лайс лишь частично угадывает.

– Нет. Вы где-нибудь видели привидения, беспокоящиеся о своей репутации? – хмыкаю я.

– Вы первое привидение на моём пути, леди. Да и то неполноценное.

– Хм?

– Леди, я же обещал вытащить вас из храма. Я рассчитываю, что перед судом вы выступите во плоти.

Я невольно улыбаюсь.

– Не хотите поделиться своими сомнениями, леди?

– Мои сомнения не имеют отношения к делу. Я не хочу вам докучать, Лайс, тем более знаю, что наши взгляды расходятся…

– И всё же?

Вот же упрямый!

Экипаж подпрыгивает на выбоине, и Лайс поддерживает меня под локоть.

– Мой отец был… картёжником, играл часто, много. Чаще ему везло, по крайней мере он не так уж часто проигрывался до нитки. Незадолго до своей смерти он выиграл реликвию, украденную из эльвийского святилища. К нам в дом пришёл жрец и попросил вернуть святыню, но отец только посмеялся, и жрец ушёл. Я проводила его до дверей, извинилась за отца. Мне было неловко за папину грубость. Жрец лишь улыбнулся, сказал, что у меня доброе сердце и пригласил навестить его в «Обители Семи дубов». С этого началось наше с учителем знакомство. Сначала мы просто беседовали о жизни, о быте, о морали, потом я стала интересоваться эльвийским культом, начала практиковать медитацию, и примерно через год осознала, что давно стала младшей жрицей, ведь я следила за святилищем, зажигала для духов и душ благовония, делала подношения ритуального нектара. Учитель согласился со мной, спросил, действительно ли я хочу быть жрицей и, когда я ответила, что да, подарил мне ритуальный наряд.

– А реликвия?

Я кивнула.

– За неё я и беспокоюсь. Отец решил, что безопаснее держать её в банковской ячейке. Я же… Учитель вернулся на родину. Когда мы прощались, я пообещала, что верну реликвию. Во-от… Не исполнила я клятву.

Лайс нехорошо прищурился:

– Пообещала, значит? Иветт, а ты не понимаешь, что твой учитель задурил тебе голову и пытался твоими руками добраться до нужной ему вещи, использовал тебя?