На входе мы едва не сталкиваемся с Джошем Фэрроу, а он меня даже не замечает. В кинофильме соперник обратил бы на меня внимание, проходя по коридору, кивнул с понимающим видом или насмешливо покачал головой. Но Фэрроу просто пялится в свой телефон, мрачно скривив губы. Наверное, уже прорабатывает детали своего очередного проекта, который снова разрушит чьи-то жизни.
Вхожу в офис Донны Шлейфер, и все, кто собрался внутри, как будто замирают. Я обнаруживаю там Тодда Коллинза, директора по связям с общественностью, а рядом со столом маячит свободное кресло, с которого, должно быть, только что поднялся Джош.
– О, Кэлвин, – выдыхает Донна, на ее лице появляется ошеломленное выражение. – Проходи, проходи.
– Мы… хм, только что о тебе говорили. – Тодд закрывает за мной дверь, и они оба выжидающе на меня смотрят.
– Вы следили за ссылками на мои видео в прессе? – с ходу спрашиваю я.
– Да, конечно. Мы также попросили «Ассошиэйтед Пресс»[35] опубликовать подготовленный нами пресс-релиз.
– И… что это означает? – настораживаюсь я.
– Ах да, извини, – спохватывается Тодд. – «AП» – это служба, в рамках которой местные и национальные новостные организации могут либо публиковать свои новостные релизы, либо воспользоваться чужими. Это хороший способ привлечь внимание локальной прессы, поскольку «AП» присутствует повсюду. У нас в обойме около шестисот мелких новостных сетей с местным контентом, поэтому, возможно, какие-то телепрограммы тоже используют твои ролики.
– В плане соцсетей, – вмешивается Донна, – к твоим услугам самые известные в мире ученые – мы называем их инфлюэнсерами, – которые поделятся твоим видео.
– Донна, – я не могу удержаться от смеха, – я знаю, кто такие инфлюэнсеры.
Она продолжает, как будто не услышав моей ремарки:
– Большой трафик идет с новостных сайтов, особенно ориентированных на подростковую аудиторию, ведь их зрители, очевидно, больше знакомы с платформой «Флэш-Фэйм».
– Это поможет спасти миссию? – спрашиваю я, ожидая, что взрослые рассмеются, посчитав меня ребенком, который не разбирается, как тут все работает.
– Ну, возможно, – чешет затылок Тодд. – Все не так просто. Палата представителей уже отложила голосование, чтобы разгрести все голосовые сообщения и электронные письма, которыми их завалили со вчерашнего вечера. Момент выбран крайне удачно, и нас поддерживает множество людей.
– Тем не менее, – говорит Донна, – у нас сегодня вечером состоится заседание совета директоров, на котором они также могут принять решение закрыть проект «Орфей». Многие считают, что риски слишком высоки.
– Всякое может случиться, – вздыхает Тодд.
Я тоже вздыхаю. Это же противоречит самой идее НАСА. Риск сопутствует любому космическому полету и, черт возьми, любому научному исследованию. Но я все равно киваю, понимая, что людям требуется просчитать все возможные варианты, а я просто не принадлежу к их числу. Со своей стороны я сделал все, что смог.
Теперь остается только ждать.
– Когда у вас встреча? – интересуюсь я.
– В три часа.
– Хорошо, вот мое предложение: сейчас у меня в электронной почте висит около семидесяти пяти запросов на интервью. Я мог бы согласиться на некоторые из них, если нужно, но мне совершенно непонятно, какие из них будут опубликованы. Можно их вам переслать? Я могу поболтать на камеру, но мне кажется, что НАСА должно само с этим справиться. Я не хочу перетягивать одеяло на себя. Наука – вот что должно стоять в центре истории. И так было всегда.