Тушуюсь. Слова неприятно бьют по моему самолюбию, по моему достоинству. А правильные гневные слова, для того чтобы поставить противного главбуха на место как назло не идут на ум.

— И вообще, я сам не в восторге от решения Воронова, и если тебе что-то не нравится, иди напрямую к нему! Я буду только рад, если тебя оставят в Москве!

Воронов! Ну конечно! Я аж зубами скреплю от злости! Решил взять меня в поездку в качестве девочки для битья… не выйдет! Я в конце-концов беременная девушка. У меня токсикоз. Я не могу улетать так далеко от женской консультации. Вдруг что-то случиться с ребенком? Его, на минуточку, ребенком?!

Забываю, что хотела достойно ответить Пузыреву, и вылетаю из его кабинета. Пойду к Воронову. Выскажу все, что я о нем думаю! Овца я тупая, как он меня считает, или имею собственное достоинство?!

— Кристина? — удивляется Татьяна, поднимая на меня глаза. — Вы к кому?

— К Воронову! — решительно говорю я.

Это надо решить прямо сейчас, пока я еще не растеряла весь боевой запал. И пока на меня снова не напал токсикоз.

— Михаил Захарович занят, — в ужасе мямлит Татьяна, — он просил не отвлекать его.

— Я мигом! — и, хотя я сама трясусь как осиновый лист, но все же отпираю дверь в кабинет генерального.

Воронов, точно скала, сосредоточившись изучает какой-то документ, сидя на своем навороченном боссовом кресле. Огромный. Раскаченный, точно медведь. Крупный, маститый мужчина. Ткань его делового костюма натянулась на мышцах, грозясь вот-вот сдаться и порваться под их натиском.

Греческий профиль его завораживает. Породистый прямой нос, тяжелая линия густых бровей, резкий изгиб губ. Красивый и опасный мужчина. Мой ребеночек будет одарен красотой и породой своего отца. Лучших ген для него не сыскать. Но я пришла совсем не за этим.

— Ты? — поднимает на меня тяжелый взгляд из-под густых бровей.

Но взгляд как будто теплеет. Совсем немного, будто на ледяной айсберг подул теплый ветер Индийского океана.

— Не ожидал тебя тут увидеть!

— А я не ожидала, что вы так подло со мной поступите! — повышаю я на него голос. Впервые в жизни повышаю, а у самой все обрывается внутри: сейчас он меня убьет. Встанет, и в окно выкинет. Как назойливую, залетевшую в кабинет муху.

Его брови слегка поднимаются наверх, будто в легком недоумении.

— Поясни.

— Мне нельзя лететь! — теряю я половину своего запала.

Михаил не спрашивает, лишь на лице его не высказанный вопрос.

— Я на раннем сроке беременности. У меня токсикоз. Угроза выкидыша. Вы специально этого добиваетесь? Чтобы я ребенка потеряла?

Как бы я не боялась этого опасного мужчину, но ставить под угрозу жизнь своей крошечки я не намерена!

Тяжелый взгляд буравит меня. Желваки на скулах белеют. Кажется, Воронов начинает выходить из себя.

— Это не шутки вам! Почему из всех сотрудников вашей огромной компании должна лететь именно я? Ведь я…

— Достаточно. — веско произносит гендир. — Верните деньги, что выкрали из компании, а потом можете быть свободными.

Господи, какая сволочь! А лицо такое, каменное. Неужели я хотела призвать его к совести? К пощаде? Да ему абсолютно на плевать, на меня, на беременность, на ребенка…