Во-вторых, полиция, смело можно сказать, задыхалась от жуткого недофинансирования, если пользоваться современными терминами. Тут была своя «хитрушка»: жалованье полиция получала из государственной казны, а вот деньги на всевозможные хозяйственные расходы – канцелярские принадлежности, чернила, мебель, ремонт служебных помещений и прочее – шли из городской управы. А управа в данном вопросе отличалась редкой прижимистостью.

Оправдания эти, конечно, легонькие, но все же порой жизнь заставляла… Характерный пример: дело попавшего под суд пристава Бояновского, уличенного в том, что он не один год на Пасху и Рождество принимал «доброхотные даяния» от торговцев, рестораторов и трактирщиков (примерно выходило 600 рублей в год).

Подполковник Бояновский на службе в полиции состоял 34 года и считался образцовым служакой, строгим исполнителем закона. Даже те, что регулярно давали ему «праздничные подарки», показывали в один голос: в случае серьезного нарушения закона никакие «подарки» от ответственности не спасали. А служившие вместе с приставом говорили на суде, что Бояновский из-за своей принципиальности нажил немало врагов не только среди замешанных в серьезных грехах обывателей, но и собственных сослуживцев.

Когда в Москве в декабре 1905 года шли бои и на участок Бояновского напала дружина боевиков, пристав организовал оборону и нападение успешно отбил. При том что полиция была вооружена исключительно «смит-вессонами» (неплохими когда-то, но устаревшими револьверами). А боевики были вооружены не в пример лучше: «маузерами», «парабеллумами», «браунингами», швейцарскими и бельгийскими винтовками и даже ручными бомбами – самодельными, но эффективными.

Бояновский клялся и божился, что лично себе никогда не брал ни копейки: все «подношения» расходовал на оплату сверхурочного труда подчиненных (на официальную оплату сверхурочных денег опять-таки не было). И даже тратил на служебные нужды часть своего жалованья.

Тщательное расследование подтвердило, что пристав нисколечко не врал. Однако буква закона… С Бояновским суд поступил относительно мягко: штраф 10 рублей с заменой днем заключения на гауптвахте. Однако пристава уволили без пенсии… Вряд ли у него при таком образе жизни и службы были сбережения…

Однако гораздо больше было тех, кто, руководствуясь гораздо менее благородными побуждениями, работал исключительно на свой карман. В Петербурге с коррупцией все же обстояло чуточку полегче, а вот в Москве с определенного времени стало форменным образом зашкаливать…

Особенно после назначения нового градоначальника, генерала Рейнбота (январь 1906-го – ноябрь 1907 года). И появилось явление, тогда же названное «рейнботовщиной»: подлоги, вымогательство, стройная система взяток на всех уровнях с обязательным отстегиванием «наверх», перерасходование казенных средств, запущенные дела и прочие «прелести».

Начинал Рейнбот вроде бы неплохо, выступив в роли этакой «новой метлы». Один пример. От своего предшественника, принимая дела, он получил самые хорошие характеристики на пятерых приставов. Арефьев – «опытен, обывателями любим», Воронец – «опытен, довольно распорядителен, добрый начальник», Ползиков – «достаточно опытен и распорядителен», Львович – «довольно опытен, распорядителен».