Существуют самые разные списки, если можно так выразиться, «первопроходцев», в том числе и грустный список тех, кто первым стал жертвой технического прогресса. Сейчас крайне трудно установить, кто же был первым в истории, погибшим под колесами паровоза, хотя где-то есть полицейские протоколы, прошло слишком много времени, фамилия и страна забыты.

Зато достоверно известна первая в истории жертва автомобиля – англичанка Бриджит Дрисколл, в 1896 году в Лондоне попавшая под колеса и умершая в больнице от травм.

(Замечу в скобках: то ли она была едва передвигавшей ноги дряхлой полуслепой старушкой, то ли такое уж ей выдалось роковое невезение – тогдашние автомобили ездили немногим быстрее идущего скорым шагом человека, даже медленнее велосипеда…)

Так же точно задокументирован человек, впервые в истории ставший жертвой авиакатастрофы: американский лейтенант Томас Селфридж. В 1908 году он летел пассажиром с одним из «отцов авиации» Уилбуром Райтом. Райт не справился с управлением, и аэроплан рухнул с высоты примерно двадцати двух метров. Райт изрядно поломался, но выжил, а вот Селфридж погиб.

В этот скорбный список смело можно занести и нашего соотечественника Александрова – первого в истории человека, погибшего от радиации.

Как-то к Кошко пришел очередной жалобщик:

– Господин начальник, что за порядки?! В столице, так сказать, в центре империи и образованности, – и вдруг бьют морду за собственные деньги, да еще говорят: ты гордись, мол, пострадал за науку!

На лице у него и в самом деле красовалось несколько крупных свежих синяков. Понятно, Кошко спросил: кто? Оказалось, что физиономию визитеру начистил не кто иной, как… знаменитый полководец, генералиссимус Суворов, умерший более ста лет назад…

Поначалу Кошко, как любой на его месте, решил, что столкнулся с сумасшедшим. Однако из подробного рассказа стало ясно, что сумасшествием тут и не пахнет, зато явственно отдает кое-чем другим…

Жалобщик, по фамилии Синюхов, служил старшим приказчиком у купца, зарабатывал неплохо, а вот свободное время проводил, не в пример многим собратьям по ремеслу, своеобразно. Часто ходил вечерами в ресторан «Мавритания», благо был холостым, а одному дома сидеть скучно. Пить почти не пил – так, пару бутылок пива. Играл на бильярде, чаевничал, ужинал, но главным образом выискивал «умных людей», с которыми интересно общаться. Была у Синюхова такая, ничуть не предосудительная страстишка: любил почитать «умные книги» и поговорить с «умными людьми».

С месяц назад он познакомился с неким Федор Иванычем, отрекомендовавшимся отставным чиновником. Мало того, что новый знакомый мастерски играл на бильярде, он оказался интереснейшим собеседником, и они с Синюховым часами беседовали – о Боге, о звездах, о покойниках… И однажды новый знакомец спросил Синюхова: слышал ли тот о спиритизме?

Ну кто же мог не слышать! В те времена спиритизм, он же «столоверчение», то бишь вызывание духов и беседы с ними, получил характер форменной эпидемии, охватившей все без исключения слои городского общества (именно что городского, крестьяне если и слышали о таких делах, то полагали их богомерзкими забавами, какими не пристало заниматься православному человеку). Бушевала эта эпидемия не только в России. Спиритизм взлетел на высоты, каких более никогда уже не достигал, хотя иные занимаются им и сегодня. Духов вызывали все: от юных гимназисток, приказчиков и офицеров до людей с университетским образованием и двух великих княгинь, по происхождению черногорских царевен. Страстными поклонниками спиритизма (и вообще всякого оккультизма) были и знаменитый генерал Брусилов, и один из великих князей.