О радии Александров (впрочем, как и добрых девятьсот девяносто девять человек из тысячи живших тогда) знал одно: что эта штука стоит бешеных денег. И тут же начал ухаживать за Эммой со всем размахом: пикники у подножия гор Машук и Бештау, поездки по красивым местам Кавказа, снова пикники, уже у знаменитого Провала… Прохвост был красив и чертовски обаятелен, так что быстро очаровал немецкую красоточку и по всем правилам попросил у отца ее руки и сердца.
Однако профессор ничуть не походил на оторванного от жизни ученого затворника. Наоборот, оказался человеком весьма практичным: уже знакомый с одним из подчиненных Кошко, главой петербургского «летучего отряда» Михайловым, он тут же к нему обратился: не знает ли герр полицейский что-нибудь об этом молодом человеке?
Ого! Уж Михайлов-то мог об Александрове многое порассказать. Он и рассказал подробно «творческую биографию» афериста. После чего профессор, как любой на его месте, претенденту на руку дочери решительно отказал: кому захочется иметь зятем такое вот сокровище? Правда, Эмма, влюбившаяся всерьез, долго не могла успокоиться…
Спустя несколько дней Александров улетучился из Пятигорска. А примерно через месяц профессор, вновь решив показать кому-то радий, обнаружил, что драгоценная вещь исчезла из чемодана. И обратился за помощью к тому же Михайлову.
Главным подозреваемым стал Александров. От прислуги стало известно, что он не раз подолгу сидел в отсутствие профессора в его номере (где и стоял чемодан с радием), ожидая, когда из смежного номера выйдет Эмма. Однако нешуточное обаяние афериста и уговоры Эммы привели к тому, что профессор в виновность Александрова не верил и попросил Михайлова не преследовать «молодого шалопая». Михайлов так и сделал, за что уже в конце сентября, вернувшись в Москву, получил разнос от Кошко. «Король русского сыска» крепко отругал подчиненного еще и за то, что о краже радия тот доложил в самых общих чертах, без подробностей и упоминания об Александрове. Кошко прекрасно понимал, что может выйти нешуточная конфузия: обворован знаменитый иностранный ученый, так что сыскная полиция не должна ударить лицом в грязь.
Стали искать всерьез. Кошко первым потянул ниточку – вспомнил, что примерно в августе в газете «Русское слово» появилась небольшая заметка, довольно глухо упоминавшая, что кто-то предлагал Харьковскому университету купить радий. Недели через три Кошко получил из Харьковского сыскного отделения подробный ответ за свой запрос: действительно, в августе некий молодой человек, назвавшийся фон Адлером из Вены, предлагал университету радий за 80 000 рублей (таких денег он тогда стоил). Ученая комиссия университета признала радий настоящим, но тоже проявила нешуточный житейский практицизм: купить радий она соглашалась, но при одном условии: если молодой человек представит документы, указывающие, каким образом он стал обладателем столь редкого и драгоценного металла. Фон Адлер обещал документы представить, но пропал и более не появлялся. Кошко срочно отправил в Харьков фотографию Александрова, в котором ученая комиссия тут же опознала «фон Адлера».