– Песик, иди сюда.

Щенок понял, что его зовут. Он вскочил. Сначала он хотел убежать. Но он не убежал.

Девочка позвала его снова. Она была маленькая и без тяжелых страшных сапог. И щенок

пошел. Он боялся, а лапы двигались сами.

Но подойти совсем близко щенок не посмел. Девочка протянула руку, и щенок

отскочил. «Что же сейчас будет?» – подумал он. Девочка отломила кусочек эскимо и

бросила щенку. Он прыгнул в сторону.

Потом он всетаки решился подойти и лизнул угощение. Было вкусно.

Очень вкусно. Гораздо вкуснее, чем селедочные головы или сухие корки.

И сразу стало прохладнее. Щенок торопливо зализал мороженое. Девочка ушла уже

далеко, и он заторопился следом. Он побежал за ней, потому что, вопервых, в руке у нее

была очень вкусная еда, а вовторых, он и сам не знал, зачем бежит.

Вдруг раздался грохот, и рядом упал железный обруч. На обруч была надета сетка, и

щенок чутьчуть не попал под нее. Он услышал стук сапог и увидел, как два человека бегут

к нему. Они бежали от машины, в кузове которой стоял желтый ящик с маленьким

окошком.

Ужас хлынул на щенка. Он завизжал и бросился от страшных людей, от ящика, от

сетки. У него шумело в ушах. Шумело так же страшно, как в тот раз, когда щенок падал из

дома на колесах.

Он бежал, спасался. Мчался к тому человеку, который только что звал его и кормил.

Больше некуда было бежать. Девочка бросила сумку и схватила щенка. Он был тяжелый.

Девочка держала его поперек живота.

– Лена! – сказала мама.

Подбежали двое с сеткой. Щенок прижал уши, закрыл глаза и решил, что сейчас

умрет.

– Ваша собака? – спросил громкий и сердитый голос.

– Моя, – сказала девочка.

– Ваша? – переспросил голос уже не так громко.

– Вам ответили, – сказала мать девочки.

– Незачем тогда отпускать, – проговорил сердитый человек. – Ошейника к тому же

нет. Откуда знать, что она не бродячая?

– И кормить бы следовало щенкато, – добавил другой тоже сердито. – Шкура да

ребра. Владеельцы…

Они ушли. Девочка поставила щенка на тротуар. Лапы у него подгибались, и он сел.

– А всетаки нехорошо, – сказала девочке мама. – Мы их обманули.

– Но они содрали бы с него шкуру!

– Почему же? Его бы, наверное, выкупили.

– Кто?

– Тот, чей щенок.

– Помоему, он ничей, – сказала девочка. – Видишь, какой он худой.

– Вижу. Но обманывать все равно нехорошо.

Девочка упрямо тряхнула волосами:

– А я и не обманывала. Щенок на самом деле будет мой.

– Лена! Мы же спешим на поезд. Щенка не пустят в вагон.

– Ну, что ж, – вздохнула она. – Пусть будет мой, пока идем до вокзала. А потом снова

станет ничей… Пойдем!

И щенок пошел. Он боялся, что снова появятся люди с сеткой.

Но шли вместе они недолго. У вокзала щенок снова остался один. Девочка махнула

сумочкой, и он отстал. За решетчатым забором сердито кричали тепловозы.

Щенок побежал обратно. Ему хотелось скорее забраться под ящики, чтобы никого не

видеть и никого не бояться. И еще ему хотелось вспомнить Руки. Руки человека, которого

он любил и не боялся никогда.

ЗАГОВОР НЕ ОСТАЛСЯ В ТАЙНЕ

На той самой поляне, где три дня назад совершилось изгнание Уголька, сидела