Лотти постаралась воспроизвести историю во всех подробностях и, рассказывая ее, глядела на розы, а когда обратила взор на друзей, то удивилась: Джейми и Элли завороженно внимали каждому ее слову. Сердце Лотти наполнилось гордостью, она вспомнила, что и сама вот так же смотрела на маму, когда та читала ей сказки. Внезапно в груди у нее заныло.

Моргнув несколько раз, Элли восторженно присвистнула.

– Я тоже должна прочесть этот дневник!

Джейми слегка искривил губы и искоса взглянул на Лотти.

– И какова мораль этой истории?

– Ну… – Лотти смущенно опустила глаза. – В ней показано, что в преданности заключена сила. Работа портмана – для сильных духом.

Элли хихикнула, заработав гневный взгляд Джейми. Лотти тоже ощутила острое раздражение: сегодня ей слишком больно, чтобы замечать смешное.

– Эй, Лотти, не бойся, тебе не придется идти по канату над кипящим маслом, – прыснула Элли.

Брови Лотти непроизвольно сдвинулись. Джейми сверкнул глазами:

– Элли, не…

– Еще неизвестно, что кому из нас придется делать! – перебила его Лотти.

Принцесса перестала смеяться, но рот ее так и остался растянут в улыбке. Она все еще не понимала, какую боль причиняет Лотти.

– Но это же безумие какое-то! Не поймите меня неправильно, я, конечно, хочу, чтобы моя жизнь тоже была полна риска, но…

– Хочешь? – Лотти не поверила своим ушам. И как Элинор Вулфсон могла ляпнуть такую глупость?

– Да, хочу! Для меня титул принцессы с малых лет означал только то, что я целыми днями должна сидеть взаперти и…

– Элли, ты даже не подозреваешь, насколько интересная у тебя жизнь! Большинство людей могут только мечтать о том, чтобы оказаться в твоем мире. – Пальцы Лотти сами собой сжались в кулаки. Она сердилась все больше.

– Большинство людей даже не подозревает, до чего невыносимо в моем мире. Лотти, что с тобой? Ты же сама видела мою семейку…

– По крайней мере, она у тебя есть! – Лотти испуганно прикрыла рот ладонью, а вот поток слез, хлынувших из глаз, остановить уже не смогла.

Ну все, теперь будешь реветь весь день.

– Лотти… – устало проговорила Элли.

Лотти понимала, что среагировала чересчур остро, но собраться не получалось. Она резким движением вытерла слезы и встала. Хватит, и так уже натворила дел.

– Увидимся позже, – произнесла она, сопроводив слова коротким всхлипом (за который себя возненавидела), и побежала к выходу из розария.

На Джейми она не взглянула; она просто не выдержала бы, если бы прочла по лицу его мысли.

– Погоди! – крикнула Элли вслед, но Лотти не остановилась.

Она бежала, пока легкие не начало жечь огнем. Сейчас стошнит, подумалось ей. Лотти не остановилась, даже когда добралась до Айви-Вуда. Ноги сами несли ее в Розовый лес.

Глаза и щеки Лотти щипало от соленой влаги, нос покраснел, и не только от слез, но и от мороза. Она остановилась передохнуть и обнаружила, что с того места, где стоит, даже не видны школьные корпуса – так далеко она углубилась в лес. Взмокшая от пота, Лотти запоздало вспомнила, что оставила куртку в розарии.

Она прошла еще немного и наткнулась на громадное дерево – самое большое из всех, что встречала в жизни. В стволе этого древнего дуба можно было устроить дом, ветви простирались во все стороны, образуя невероятно пышную крону. Лотти уселась под деревом, позволив телу вобрать холод и попытаться хоть немного уменьшить тяжесть на душе. Ей было стыдно за свое чересчур эмоциональное поведение. В годовщину смерти мамы Лотти всегда чувствовала себя скверно, однако до сих пор этот день всегда проводила в одиночестве, запершись в своей комнате, и ее скорби никто не видел. А в Роузвуде она почему-то ощутила мамин уход с особой остротой, с новой болью.