Вечером я встала на колени рядом с кроватью и попросила Господа, чтобы мама умерла. Для меня было бы легче увидеть ее мертвой, чем обновленной, изменившейся женщиной, которая мне уже не мать.
Глава 64
В первый год после твоего ухода было больше шансов встретить королеву, чем тебя. Мы виделись только на школьной парковке, когда я передавала тебе Вайолет, на эсэмэски ты отвечал коротко. Я мечтала хоть одним глазком взглянуть на женщину, пришедшую мне на замену и живущую в квартире, где моя дочь проводит половину времени, сравнить ее с собой, увидеть вас вместе. По твоей просьбе мы обошлись без судов и адвокатов, поэтому у меня было некоторое преимущество. Обычно ты удовлетворял мои просьбы и лишь в одном оставался тверд: ты познакомишь нас, когда сочтешь нужным, и этот вопрос не подлежит обсуждению.
– Я бы с удовольствием встретилась с папиной подругой, – сказала я Вайолет, узнав, что та женщина отвезла ее в школу. Была пятница, и я забирала дочь на выходные.
– Может, она не хочет с тобой встречаться.
– Возможно.
Вайолет пристегнулась и нетерпеливо взглянула на замок зажигания, давая понять, чтобы я скорее заводила машину. Чем быстрее приедем, тем меньше ей придется сидеть близко ко мне. Я посмотрела на нее в зеркало заднего вида. Ее лицо изменилось: теперь на нем читалась жалость, уж не знаю, искренняя или нет. Понизив голос, словно доверяя ключ к неведомой мне загадке, Вайолет произнесла:
– Есть причина, по которой папа не хочет, чтобы вы встречались. – Она отвернулась и стала смотреть в окно на знакомые бурые тротуары и многоквартирные дома семидесятых годов постройки. Вечером мы едва перекинулись парой слов.
В общем, ты не оставил мне выбора.
Вайолет обмолвилась, что в следующую среду вы с ней идете на балет – вдвоем, так как по средам та женщина ходит на какое-то мероприятие, которое всегда начинается в одно и то же время. Я нашла в Интернете афишу – начало в семь вечера. До спектакля вы с Вайолет договорились поесть пиццу.
Мне было известно, где ты живешь. Я взяла такси и попросила высадить за пару кварталов. Было уже полседьмого, начиналась пробка. Водитель пристально посмотрел на меня в зеркало заднего вида, словно почувствовал мое волнение. Я оставила щедрые чаевые, не желая дожидаться, пока он наскребет сдачу. Выйдя из машины, я натянула капюшон, закрыв бо́льшую часть лица. Добравшись до твоего дома, я прислонилась к кирпичной стене, сняла перчатки, достала из кармана телефон. У меня не было плана; с телефоном я выглядела занятой, увлеченной чтением сообщений, как многие прохожие.
Краем глаза я наблюдала за входной дверью – с наступлением темноты стало хорошо видно, что происходит в фойе. Из дома вышли несколько женщин; слишком пожилая, слишком толстая, слишком много собак. А потом появилась молодая женщина в дутом пуховике. Улыбнулась консьержу, поправила сумочку, достала перчатки с леопардовым принтом. Кудрявые каштановые волосы переброшены через плечо, в тусклом свете фонаря блеснула бриллиантовая сережка. Стемнело, наступил промозглый вечер. Я догадалась – это она, и на свой страх и риск двинулась за ней.