– У меня тоже сын. Ему завтра четыре месяца.

Она вновь пригубила вино, совсем чуть-чуть, чтобы ощутить вкус. Только сейчас я заметила – ее груди торчат, как торпеды, начиненные молоком.

– Простите, вы сказали, четыре месяца?

Вино выплеснулось на ее замшевые сапоги. Я застывшим взглядом смотрела на пустой пластиковый стаканчик.

– О боже… чем бы вытереть?.. – Она выудила из сумочки влажные салфетки, а я достала телефон и открыла календарь. Стоял ноябрь. Ты уехал в январе? Да, точно, как раз после Рождества.

– Ваш малыш родился в июле?

– Да, пятнадцатого… Принесите, пожалуйста, бумажные салфетки, эти не впитывают.

– О черт, простите. – Я подбежала к столу с угощением, схватила пачку салфеток, вернулась к ней и принялась вытирать ее сапоги. Она сбросила их и уселась на стул, повернув стопы внутрь. Я терла потемневшую замшу, рассыпаясь в извинениях. – У меня, случается, дрожат руки. – Ложь на удивление легко сошла с моих уст.

– Ничего, ничего. – Услышав о моем мнимом нездоровье, она смягчилась и положила ладонь мне на плечо, как старой знакомой. – Ради бога, не волнуйтесь. Они высохнут.

Мы обе встали. Джемма оказалась чуть не на голову выше меня, даже без каблуков, так что пришлось смотреть на нее снизу вверх.

– Значит… всего четыре месяца. Совсем еще маленький! – Как ни странно, у меня хватило сил заговорить и не сорваться. – Вы отлично выглядите.

– Спасибо. На самом деле я жутко устала. Он очень плохо спит. Жду не дождусь доклада консультанта по засыпанию. Может, вы что-нибудь подскажете? Вы приучали своего ко сну или ждали, когда накричится и сам уснет? Боюсь, этот метод не для меня. Не выношу его плача.

Она родила тебе сына. Ты получил второй шанс. И тут меня как током ударило – до рождения малыша прошло девять месяцев. Она забеременела за месяц до того, как ты потерял работу. Ты узнал о ребенке задолго до того, как я попросила тебя уйти. Ты был в курсе.

– Знаете, он хорошо спал. Я не прилагала особенных усилий.

– Правда? С какого возраста?

Меня замутило. Перед глазами встала картина – она тужится, а ты смотришь, как твой сын появляется на свет.

– Месяцев с четырех, точно не помню.

– Я вот думаю докармливать его на ночь смесью. Говорят, на полный желудок лучше спится. Только пока не определилась, какую…

– А отец?

– Прошу прощения? – Джемма наклонилась ко мне ближе, решив, что не расслышала. Вопрос показался ей странным.

– Я хотела спросить, у вас есть партнер?

– Да, он замечательный человек и прекрасный отец. Вот, недавно мне прислал. – Она с улыбкой достала телефон и принялась искать фотографию, шевеля губами, словно проговаривая свои мысли. Джемма повернула экран ко мне и приподняла брови, ожидая реакции, будто на фотографии изображен твой возбужденный член. В колыбели на постельном белье со звездами и месяцами спит запеленутый младенец. Снимок сделан с такого угла, что лица не разобрать. Я взяла у нее телефон и принялась разглядывать человеческое существо, в котором половина от тебя. Одна вторая его ДНК – такая же, как у нашего погибшего сына. – Он моментально его укладывает. Они обожают друг друга.