Гражданский мир^>{130}, который заключили все партии перед началом войны, сохранился даже после спада высокой волны воодушевления 1914 года. Выборы в магистрат в октябре 1915 года проходили при полном единодушии всех партий, по одному общему списку. Опасность представляли запланированные и направляемые левыми радикалами выступления по поводу нехватки продуктов питания в мае 1917 года, о чём газетам запрещалось сообщать. Общенациональные торжества, такие, как 100-летие со дня рождения Бисмарка, 500-летний юбилей правления Гогенцоллернов, день рождения кайзера 27 января 1918 года, прошли без инцидентов. Под вывеской национального единства группировались, однако, политические силы правого и левого толка. Обербургомистр Кёрте являлся решительным либералом и в такой же мере и решительным патриотом. Он делал всё, чтобы сохранить у немецкого народа волю к победе. Вместе с бургомистром Тиссеном и предводителем купечества Отто Майером он принял участие осенью 1917 года в учреждении Отечественной партии, которую основал генеральный директор окружного депутатского собрания Капп, и даже перенял руководство восточно-прусским отделением этой партии. Этим вождям не удалось предотвратить угрожающую беду, и им пришлось пережить, как их партия получила репутацию продолжателей войны. Партия прогресса во главе с Эрнстом Зиром, ставшим позднее оберпрезидентом, выступала против Отечественной партии, но настоящие противоборствующие ей силы пришли из социал-демократии. Для них война после падения ненавистного царизма потеряла всякий смысл. Напротив, система Советов в Советской России приобрела некоторую притягательную силу в левом крыле партии. «Социал-демократическая рабочая группа» в 1917 году отделилась от партии. К ней примкнуло большинство окружных отделений Кёнигсберга и Кёнигсбергского округа. Провинциальное отделение СДПГ всё же осталось в составе партии, а значит (после ожесточённых внутренних споров) и «Народная газета». Попытки левого крыла саботировать военные усилия забастовками не принесли успеха. Правда, уже обозначились определённые тенденции, которые открыто проявились в ноябре 1918 года.

Ноябрьская революция 1918 года^>{131}, завершившая целую эпоху в немецкой и прусской истории и одновременно открывшая новую эпоху, относится к важнейшим событиям нашей истории. Однако в Кёнигсберге она внешне проявилась настолько незначительно, что даже трудно определить её значение. Негативные симптомы развала старого порядка, старых связей, которые до сих пор считались необходимыми, произвол и распущенность, усиленные поражением, и неизвестность в отношении будущего Германии и Восточной Пруссии — всё это проявилось яснее и чётче, чем первые скромные ростки того нового, которое хотели построить. Как любая перестройка, так и эта принесла с собой не только ориентированные на будущее идеи, но и привела в движение все низменное в человеке, замутившее новое начало.

В ноябре 1918 года инициатива исходила не из Восточной Пруссии. События в Кёнигсберге последовали за берлинскими и повторили их в более слабой форме. В то время, как лучшие люди города находились ещё на фронте, за их спиной пала монархия, во имя которой они воевали, так как усматривали в ней национальную форму своего государства. Командующий генерал ночью передал свою шпагу радикальному крикуну