Претворить в жизнь волю народа выпало на долю Августу Виннигу, являвшемуся с января месяца рейхскомиссаром Восточной и западной Пруссии, а с июня и оберпрезидентом провинции с резиденцией в Кёнигсберге. В качестве рейхскомиссара оккупированных бывших русских территорий^>{133} ему пришлось отказаться от немецкой восточной политики. Будучи комиссаром этих территорий он видел опасность, грозившую Восточной Пруссии извне. Осознание этого факта — а этого не хватало большинству прусских политиков — стало определяющим в его дальнейшей деятельности. Целью Виннига являлось восстановление государственного авторитета, основанного на широком надпартийном политическом доверии. И когда он после переговоров с народным ополчением не достиг этой цели и неудачей закончилась его попытка создать городское ополчение, то он прибегнул к единственному оставшемуся в руках правительства средству, к военным добровольческим корпусам. Им удалось 4 марта 1919 года сломить террор Красных матросов. Военной стороной операции, при проведении которой было несколько раненых и убитых, руководил командующий генерал, а политическую ответственность нёс Винниг. Красный террор не сменился белым. Горожане смогли облегчённо вздохнуть. Независимцы и спартаковцы кричали об угрозе революционным свободам, исходящей от реакции, о «кровавой бойне» 4 марта и «нечеловеческой жестокости» солдат. Да и социал-демократы, которые запутались в идеологии классовой борьбы, поддерживали этот тон и с неблагодарностью отзывались о своём товарище Винниге. И только благодаря влиянию своей личности Виннигу удалось предотвратить всеобщую забастовку. Он добился также роспуска народного ополчения и создания нового народного полка на казарменном положении в качестве дисциплинированного отряда, подчинявшегося командующему генералу. Новая полицейская служба безопасности взяла на себя заботу о сохранении порядка в городе. И чем лучше работали новые демократические власти, чем большее число шатавшихся без дела солдат было демобилизовано, тем во всё большей степени теряли своё влияние Советы рабочих и солдатских депутатов. И когда они в конце 1919 года были распущены правительством, то никто не выразил недовольства.

После того, как Виннигом и военными добровольческими корпусами была устранена угроза большевистского переворота, усилились устремления, направленные против Версальского мирного договора^>{134} и вытекающей из него внешней угрозы для провинции. Летом 1919 года обстановка созрела для проведения реформы городского управления. Тринадцатым обербургомистром, избранным после принятия «Городского уложения», стал Ханс Ломайер, бургомистром — Карл Гёрделер, оба уроженцы Западной Пруссии. Несмотря на то, что Гёрделер являлся членом исполкома Немецкой национальной народной партии, он пользовался доверием депутатов от СДПГ. Попечитель городских школ Штеттинер и советники по делам строительства Кутшке и Глаге остались на своих постах. Среди вновь избранных членов магистрата не было ни одного представителя партии социалистов, и это несмотря на то, что СДПГ была так же сильна, как и правящая Немецкая народная партия. Отказ от партийной коммунальной политики пошел городу на пользу.