Нужно было добраться до королевы, прежде чем она разнесет мир на куски.

Его лошадь умчалась, прижав уши от страха, когда жуткий грохот потряс небо и землю. В ушах у него звенело, он взобрался на холм, пытаясь найти Нору. Стрелы дребезжали в колчане у него за спиной, лук погнулся при падении. Он выкрикнул ее имя, пробираясь среди мертвых хильдов: их конечности застыли под неестественными углами, обгрызенные кошмарными созданиями королевы, головы были расколоты, с лиц слезла кожа.

Тристан добрался до вершины холма, глядя на землю внизу, некогда прекрасную и зеленую. Она была выжжена, отовсюду поднимались струйки дыма. Он увидел Нору – ее длинные черные волосы развевались как полуночно-черное знамя. Она бежала, держа меч и щит, синие полосы украшали лицо.

– Нора! – закричал он. Раненая нога не дала ему броситься к ней.

Несмотря на дождь и гром, она услышала его. Принцесса развернулась среди трупов и пепла и посмотрела на Тристана. На нетвердых ногах он поспешил к ней. Не сумев сдержаться, схватил ее за руки и встряхнул.

– Забери Камень, Нора. Сейчас. Пока магия твоей матери не уничтожила нас всех.

Ее глаза расширились. Она боялась. Он чувствовал ее дрожь. Затем она посмотрела на следующую вершину. Они видели фигуру ее матери, королевы. Она вырисовывалась из тьмы, пока ее магия вела бесконечную битву.

Нора побежала к холму, Тристан следовал за ней. Отчаявшиеся хильды, засевшие в долине, осыпали их дождем стрел – Тристан ожидал смерти, но стрелы раскололись надвое и повернули назад, к лучникам. Воздух пронзили крики, новый гулкий удар сбил Тристана с ног.

Но Нора не остановилась и крадучись взбиралась на холм. Ветер трепал ее волосы, она собиралась предстать перед матерью лишь со щитом и с мечом. Тристан спрятался за камень, прижался к нему, наблюдая, как она поднимается на вершину.

Он не слышал их голосов, но видел их лица.

Королева всегда была прекрасной и утонченной. В битве ее красота стала пугающей. Она улыбнулась Норе, когда принцесса бросилась к ней.

Тристан читал, что магия в бою вырывалась из-под контроля, сводила с ума тех, кто ею владел. Она питалась жаждой крови и ненавистью противников, сошедшихся в смертельной битве. Лиадан писала о том, что магию нельзя использовать во вред, для убийства и разрушения. Теперь Тристан видел это своими глазами.

Он видел, как королева ударила дочь по лицу, чего бы она никогда не сделала, не сведи ее боевая магия с ума. Нора отшатнулась, выронила меч. Тристан почувствовал, как закипела его кровь: королева выхватила кинжал и метнулась к дочери. Он действовал не задумываясь: вытащил стрелу, положил ее на тетиву, прицелился. Выстрелил. Глядел, как стрела, описав изящную арку, пролетела сквозь бурю, ветер и дождь, как вонзилась в правый глаз королевы.

Кинжал выпал из ее руки. Она рухнула на землю. Кровь потекла по ее лицу, по платью. Нора подползла к ней, плача, баюкая ее. Тристан метнулся к холму.

Он только что убил королеву.

Его колени подогнулись, когда он встретился с Норой взглядом. Магия плясала вокруг нее огненными искрами, кровь матери испачкала ей руки. На шее королевы Камень Сумерек стал черно-пурпурным, потемнев от гнева.