– По-моему, ты великолепен! – воскликнула Мелинда.

Мистер Камерон ухмыльнулся.

– За всю жизнь я взял всего три урока, – быстро проговорил он и снова заткнул рот инструментом.

Далее последовали адажио Третьего Бранденбургского концерта Баха, вторая часть моцартовского Двадцать третьего концерта для фортепиано с оркестром и вторая часть Пятой симфонии Бетховена. После Бранденбургского концерта Вик оставил Мелинду искать ему пластинки, потому что нужно было готовить стейк и делать салат. За ужином мистер Камерон разглагольствовал о прелестях езды на велосипеде, которая позволяет сочетать полезное с приятным. С Виком он держался приветливо и все время посматривал на него, как бы давая понять, что включает в беседу и его, но снисходительно, как человека, который просто живет в одном доме с Мелиндой – то ли дядюшка, то ли брат-холостяк. Мистер Камерон продолжал обольщать Мелинду.

Трикси смотрела на него с некоторым недоумением, впрочем вполне понятным Вику. Когда он играл на кларнете, она не сводила с него глаз, но не делала никаких замечаний и не пыталась вступить в разговор – да ей бы и не удалось, потому что мистер Камерон ни на миг не умолкал. Он постоянно исторгал децибелы: голос, хохот, звуки кларнета. Из него изливался шум.

– С меня хватит, – шепнул Вик Мелинде после ужина, когда они убирали со стола. – Справишься с остальной посудой? Я пойду к себе – там тихо.

– Ступай, – заплетающимся языком ответила Мелинда.

Вик зашел в гостиную пожелать мистер Камерону спокойной ночи. Тот, сунув руки в карманы, расхаживал по комнате и бодрым громовым голосом беседовал со щенком боксера, потому что больше было не с кем.

– Спокойной ночи, мистер Камерон, – с улыбкой сказал Вик. – С вашего позволения я удалюсь. Мне еще нужно поработать.

– Да-да, конечно, – сочувственно ответил тот. – Я понимаю. Ужин был первый сорт. Мне очень понравилось!

– Я рад.

Вик снова погрузился в чтение дневника сицилийской старушки, полагаясь на словарь итальянских диалектов. Занятие отвлекло его от дуэта Мелинды и мистера Камерона (она играла на рояле, а он на кларнете), но, когда он закончил читать, музицирование все еще продолжалось. Мелинда фальшивила и отчаянно колотила по клавишам. В приоткрытое окно флигеля врывался хохот мистера Камерона.

Мелинда вдруг обнаружила в себе любовь к подрядной деятельности. Она проводила с мистером Камероном дни напролет, возила его, куда он только ни захочет, заезжала с ним к их друзьям и просила их совета. Вечерами за ужином она беспрестанно говорила о возвышенностях, дренаже, открывающихся видах и о горизонте грунтовых вод на участке к востоку от Литтл-Уэсли, выбранном мистером Камероном для своего клиента. Клиент должен был приехать в субботу посмотреть участок, и Тони спешно готовил полное описание объекта.

– Горизонты грунтовых вод – это что-то потрясающее, правда? – сказала Мелинда. – Тони объяснил, как отличить ложный горизонт от настоящего. Ну, то есть один вид холмов от других. Некоторые считают, что под каждой возвышенностью залегает горизонт грунтовых вод.