— Нет, это по другой причине — уклонился от ответа Пал Палыч — Так, а нам вон туда, вон в ту дверцу, надо думать. Ветки 'Метро-1' и 'Метро-2' обычно находятся недалеко друг от друга, копали‑то их одни и те же люди. Да и обслуживают, скорее всего, тоже.

И снова напарники брели через какие‑то технические помещения, правда здесь не было такого запустения и безжизненности, как в тех местах, что остались у них за спиной. Чувствовалось то, что здесь бывают люди, может и не часто — но бывают. Начали попадаться по бокам от прохода и закрытые двери — какие на врезной замок, какие — на навесной, что не очень радовало путников, они боялись, что раньше или позже какая‑то из таких дверей перекроет им дорогу дальше. Но в этом был и позитивный момент — подобные опасения заставляли забыть о том, что незримо следовало за ними.

— Иии — эх — налег Пал Палыч на очередную дверь, резко поворачивая массивную ручку вниз — Давай — давай, родимая!

Дверь скрежетнула, что‑то затрещало и оперативник буквально вывалился из нее наружу.

— Колька! — раздался его радостный вопль — Иди сюда! Все, дружище, мы считай выбрались!

— Оставь его — что‑то холодное коснулось спины парня — Закрой дверь, иди со мной — и ты увидишь и узнаешь такое, что недоступно всем людям. Великие знания, великие тайны — и великая власть.

— У меня дела — пробормотал Колька — Извините.

Он не знал, что говорят в тех случаях, когда подобные существа что‑то предлагают. Когда это делают люди, вроде того же Арвена — там все просто и понятно. А вот когда вот такое страховидло… Но тут двух вариантов быть не может.

Колька рванул к дверному проему и сиганул в него.

— Тоннель, дружище — Герман крутанул лучом фонаря, который потихоньку начинал тускнеть, видно, батарейки садились — Кабели на стенах! Рельсы! Выбрались мы, считай!

— Ну — ну — проскрипела дверь, колыхнувшись у них за спиной.

Не сговариваясь, напарники припустили по колее, не особо задумываясь о том, в верную ли сторону движутся — что они так к станции, по идее, должны были выйти, что эдак.

Так оно и вышло — сначала впереди замаячил тусклый свет, а после, минут через пять, уставшие до невозможности люди с трудом вскарабкались на платформу мрачно — серой станции.

- 'Партизанская' — огляделся вокруг Пал Палыч — Точно она. Ничего себе мы петлю по подземке заложили! Где 'Красные ворота' — и где 'Партизанская'?

Колька на этой станции никогда не был, не сложилось как‑то. Да, собственно, он по этому поводу не сильно и переживал, ему хотелось только одного — выбраться на поверхность, и по возможности в ближайшее время больше не спускаться сюда, под землю. Он не знал, что и где случилось с Германом, но теперь прекрасно его понимал.

— Серая ветка — вообще такая, невеселая — заметил Пал Палыч, направившись к крутой лестнице, которая вела к выходу — Неяркая, я бы сказал.

— Зато с статуями — Колька показал на бронзовое изваяние старика с бородой, надо думать — партизана, который стоял лицом к выходу.

— Герои войны — подтвердил оперативник — Никто не забыт, ничто не забыто.

В этот момент бронзовый старик повернул голову, уставившись немигающими металлическими глазами на так и глазеющего на него Кольку.