— Олег, иди — Пал Палыч толкнул своего начальника в сторону вагона — Иди.

Тот скрипнул зубами.

— Олег, ты же все понимаешь — оперативник говорил тихо и очень быстро — Если мы сейчас упремся, то останемся тут все, и то, чего мы добились, тоже все коту под хвост пойдет. И те, кто сюда придут потом, а им придется это сделать раньше или позже, они тоже ничего не добьются. Ты это понимаешь, мы это понимаем и вот они это тоже понимали тогда, когда оставались здесь.

Пал Палыч показал на черепа, так и лежащие под их ногами.

Он что‑то вложил в руку Ровнина и требовательно посмотрел на Кольку

— Значок давай — протянул он руку, и парень покорно вложил в нее требуемое — Выберемся, не выберемся — бабка надвое сказала, а ключи еще понадобятся тем, кто придет за нами.

Кольке было очень страшно, так, как никогда до этого в жизни не было. Он даже не мог представить себе, что будет, когда поезд, этот последний луч света в подземном царстве, исчезнет. Но что‑то, что было сильнее страха, заставило его совершенно беззаботно сказать Ровнину -

— Олег Георгиевич, вы езжайте, а мы пешочком дойдем. Делов‑то!

— Человек, тебе пора — потребовала тьма и Ровнин медленно, так, как будто при каждом шаге в ступни ему впивались гвозди, пробивая их насквозь, пошел к дверям вагона.

— Паша, человек становится пропавшим только тогда, когда он сам думает, что это так — сказал он громко, прежде чем двери вагона закрылись — Ты понял меня?

— Я все понял — крикнул Пал Палыч, но Ровнин его уже не слышал.

Поезд дернулся, колеса закрутились, и он бесшумно и очень быстро скрылся из вида, оставив оперативников в беспросветной мгле.

— Ну что, люди — в голосе Хозяина метро было злорадство и удовлетворение — Вы тоже можете идти, я держу свое слово. Более того, как истинный повелитель, я добр и милостив, а потому предлагаю вам выбор. Вы можете попробовать выбраться из моих владений, правда, тогда ваша гибель будет ужасна и мучительна, я об этом позабочусь. Или вы можете принять смерть прямо сейчас, но она будет быстра и безболезненна. Что вы выбираете — покой или муки?

— Лучше, конечно, помучиться — как‑то странно хмыкнув, ответил Пал Палыч — Пошли, Колюня, ночь коротка, скоро поезда начнут ездить, не дай бог, еще задавят. Да и два пузыря водки нас ждут.

— Ну — ну — хмуро воркотнула тьма — Вы сделали свой выбор.

— Вот и ладушки — зашуршал чем‑то Пал Палыч и густейшую темноту прорезал яркий свет фонарика — Коль, руку давай. Будем мы с тобой теперь как шерочка с машерочкой, как в детском садике пока походим.

Колька уцепился за руку оперативника, который немедленно двинулся туда, куда ушел поезд.

— Нам теперь расцепляться нельзя — негромко говорил ему Пал Палыч, освещая дорогу. Фонарик у него был вроде, как и маленький, но очень яркий. — Если мы оторвемся друг от друга — это все равно, что потеряемся. А если потеряемся — значит, мы в его власти.

— А сейчас разве мы не в ней? — Колька, сопя, поспешал за быстро идущим оперативником. Он переживал, что не додумался до такой простой штуки, как захватить осветительный прибор.