Но в остальном день был сущим адом. Она укладывала вещи, перетаскивала их и грузила в машину сама, поскольку Тедди опоздал: Эдвард высадил его на Лестер-Сквер, и он запутался в поездах, делая пересадку. Когда они уже выезжали, начался ливень, а Тедди во всех подробностях живописал ей, что происходило с Полом Муни на протяжении всего фильма, который оказался не только очень скучным, но и невразумительным. До Милл-Фарм они добрались лишь к восьми и едва успели поужинать до начала выступления по радио. После этого она заставила себя разгрузить машину и уже собиралась лечь, как вдруг откуда ни возьмись объявился Эдвард с таким видом, словно преподносил ей чудесный сюрприз. Тот малый, с которым он должен был встретиться и поужинать, живет, как оказалось, на полпути между Лондоном и Суссексом, вот он и подумал, что она обрадуется его приезду.

– Давай ляжем чуть попозже, – предложил он. – Не откажусь от виски с содовой. А ты, дорогая?

– Нет, спасибо, – она подошла к дивану и села.

– По-моему, Тедди остался доволен.

– Да. Он сам сказал мне, что прекрасно провел время.

– Джессика еще здесь?

– Да. Вчера она ездила на похороны, Реймонду досталось довольно много денег. И дом.

– Вот новость так новость! Лишь бы он их не разбазарил. – Последовала пауза, потом он сказал: – Сегодня за обедом мне показалось, что ты на меня сердишься. Ты ведь сердилась? Из-за чего?

Она видела, что он нервничает, потому что он начал ковырять собственные пальцы, царапать их ногтем, – от этого они часто имели плачевный вид. Сцены его всегда пугали.

– Да, немного… потому что пыталась объяснить тебе кое-что накануне по телефону, а ты почти оборвал меня и бросил трубку, но потом я сообразила, что ты просто не слышал, что я сказала.

Он замер.

– И что же это было?

Она перевела дыхание.

– Я сказала тебе, что почти уверена: у меня будет еще ребенок.

Мгновение он смотрел на нее изумленно и почти, как ей показалось, с облегчением на лице, которое вдруг посветлело. Он улыбнулся, шагнул к ней и обнял.

– Господи! Так ты это мне сказала, а я не расслышал? На улице долбили мостовую, мисс Сифенг твердила, что мне звонят по другой линии. Прости, дорогая, ты, наверное, подумала, что я негодяй!

– Ты рад?

– Конечно, рад, – с жаром подтвердил он. – Но немного удивлен. Знаешь, я ведь думал, что ты предохраняешься.

– Так и было. А один проскочил.

– Господи! – снова выпалил он, опустошил свой стакан и поднялся. – Пойдем, пожалуй, хорошо? Ты ведь, наверное, совсем без сил, – он протянул руку и поставил ее на ноги.

Пока они раздевались, она призналась:

– Я чувствую себя уже чуточку староватой для того, чтобы снова затевать всю эту возню с младенцем.

– Чепуха, дорогая. Ты совсем не старая! – Он нежно поцеловал ее. – Что тебе нужно, так это выспаться. Я уеду рано. Утром не беспокойся обо мне.

И вот теперь, поднимаясь на холм к Хоум-Плейс и вспоминая все это, она задумалась: ему и в голову не пришло спросить, хочет ли она еще одного ребенка. Он просто принял как должное, что хочет. «Что сделано, то сделано, – сказала она себе, – а если будет война, мы, возможно, все взлетим на воздух».