– Я думаю, они пришли не просто по нашу душу, а за этим. – Он покрутил в руках дистализатор.

– Ну и везучий же ты сукин сын! Работает?! – воскликнул Люк.

– Но как? – спросил Ноа.

– Лея отдала камень.

– Кстати, а где она? – Кара даже обернулась, только сейчас осознав, что иномирянки нет.

– Она вернулась на Инэру, – равнодушно бросил Алекс. Слишком равнодушно. Настолько, что это стало заметно всем, кто хотел увидеть. – Итак, что у нас есть? – по-деловому произнес он, заполнив возникшую неловкую паузу. Алекс не сомневался, что его люди хоть и затихли, не отсвечивая, пока буря не уляжется, но пытались разобраться: кто, зачем, откуда.

– У нас нет доказательств, но всё указывает на сенатора Грина, – ответил Люк, который никому наверху не доверял, но и говорил осторожно, это ведь отец Алекса, хоть он сам и не считал его таковым: иногда называл отцом, но ничего не вкладывал в это слово. Стандартный набор звуков. Иногда это даже пугало. Алекс был верен своим идеалам, своим целям и своим людям, но он разучился просто любить. А кто человек без любви? Людям нужно кого-то любить – мужчину, женщину, родителей или кошку – это закон природы, без этого всё теряет смысл. Люк не хотел бы, чтобы в итоге Алекс стал таким же, как люди, против которых он борется.

– А Пастор? – Алекс не доверял никому из этих двоих, но и обойтись без них сложно. Особенно без отца. Доступ к вакцине есть только у сенаторов высшего круга и у верховного. И никто из них просто так не отдаст ее, а без вакцины нет смысла возвращаться в прошлое. Всё будет ровно так же.

– На повстанцев тоже напали искатели, – мрачно добавил Микка. Настроение у него сегодня не очень.

– Я пошаманил и добрался до перемещений, разговоров Пастора – никакой связи с Верхними Штатами, – рассказал Чен.

– Их здорово потрепало, – вмешалась Кара. Ноа и Финн, ходившие на разведку, утвердительно кивнули. Они, не засветившись, проникли на базу повстанцев: такой же разнос, как и на Виласе, только без жертв не обошлось.

– Надо встретиться с Пастором, но так, чтобы для него это было неожиданностью, – задумчиво произнес Алекс, и он даже знал как.

Узнать, как скоро отец Грегор заглянет в «Пекло» можно, если есть надежный человек среди сотрудников. У Алекса такой был: чернокожая проститутка Миша, к которой он иногда заглядывал. Именно она тогда снимала со стены ножи для их с Бараком спора. От рождения ее звали Мини Джоес, но клиенты знали ее исключительно как Мишу. Опытная проститутка Мини – это звучало смешно. А нужно чтобы сексуально. Похоть – один из всадников апокалипсиса нового мира.

Алекс явился инкогнито и в неурочный час: девочки в это время отдыхали, морально и физически подготавливаясь к бурной ночи. В полупустом баре бармен разливал теплое пойло, которое называл настоящим ирландским виски, хотя наверняка и на карте не смог бы показать, где та Ирландия находилась.

Алекс задерживаться в подернутом сигаретной дымкой, со стойким запахом гашиша зале не стал, нырнув в темный коридор, к лестнице, уводившей вниз, туда, куда клиентам вход воспрещен – в будуары местных красавиц, где они коротали день до вечера. Он занял выжидательную позицию в глубине комнаты: кровать его в этот раз не интересовала совершенно, а вот за коллекцию маленьких фарфоровых куколок глаз зацепился. Они чем-то напоминали Лею. Такие же невероятные, неземные, прекрасные. Только если они были холодными и ненастоящими, она, напротив, живая и горячая.