– А что, ты не согласилась бы на него? Где я тебе возьму другого! Молчишь? Вот то-то же! Теперь надо думать, кем его заменить. Ладно, поищу почту, может, что еще осталось на дороге. Вернусь – подумаем.

Никитич вернулся скоро. Трагедия развернулась в двух километрах от деревни. Здесь председатель нашел мешок с почтой, разорванный в клочья тулуп, стеганку, тряпки в крови. Целой и невредимой осталась волчья шапка.

Никитич присутствовал и на собрании всего персонала детдома.

– Дорогие мои! – начала Нелли Ивановна. – Трагедия, произошедшая с почтальоном, обернулась бедой и для нас. Мы с Полиной прикинули, что, даже экономя, нам продуктов хватит только на шесть дней.

– Господи! И тут тень блокады накрыла нас! – серьезно заметила Вероника Петровна.

– Ивановна, что кудахтать зря! – вмешался Никитич. – Надо определить Витьку. Другого выхода я не вижу!

– Не пущу! – выкрикнула Алексеевна. – Не пущу – и всё! Из девяти детей при мне только один остался! Побойтесь Бога, люди! Давайте я сама буду ездить.

– Нет, негоже бабе одной по тайге шастать, – вмешался Никитич.

Все молчали, переживая свою беспомощность.

– Ну что ж, будем думать, – тихо произнесла директор.

– На моих не надейся, Ивановна, – предупредил председатель. – Приказать я не могу, а отрываться на целый день никто не согласится. Это только в городе придумали, что зимой крестьянин отдыхает. Еще шибче надо работать. День-то короткий.

Всю неделю обстановка оставалась напряженной. О разговоре на собрании узнали и старшие ребята.

В четверг к директору снова пришел председатель.

– Кликни мне Алексеевну и Витьку! – распорядился он.

Директор велела позвать мать с сыном.

– Ты вот что, Алексеевна… Мне Витька дорог, даже очень, он смышленый, смелый!

Нелли Ивановна с удивлением смотрела на председателя, не ожидая от него такой сентиментальности.

– Ведь Грач был сильно пьян, потому и вывалился из саней, когда лошадь понесла, – продолжил председатель. – У него не было ружья. А волк – зверь умный, не будет преследовать, если на него хотя бы навести ствол, не то что выстрелить. Витьке я дам свое ружье и патроны. В первую ходку я сам поеду с ним. Хочешь, Алексеевна, давай с нами – убедишься.

Александра Алексеевна и сама понимала безвыходность ситуации.

– Да чего же я с вами поеду? Только лошади в тягость.

– И то правда! Как говорится: «Баба с возу – кобыле легче»! – улыбнувшись, заметил Никитич.

Услышав, что Никитич обещает ружье, у Стогова загорелись глаза. Теперь его никто не мог отговорить, даже мать.

Решено было ехать на Цыганке: она выглядела резвее Осла. Рано утром Витьку, как будто в кругосветное путешествие, проводить вышли все взрослые и старшие ребята. Он, с трудом сдерживая эмоции, не спеша проверял упряжку. Сначала надо было заехать за председателем, поджидавшим его возле своего дома.

Мать, сдерживая слезы, укутала ему ноги ватным одеялом и перекрестила.

Уставшие от зимы взрослые и дети с нетерпением ждали весну. Но зима свои позиции сдавала неохотно. Вроде солнце встает рано и светит ярко, а снег по-прежнему, куда ни глянь, покрывает землю ослепительно белым одеялом. В середине апреля, по ленинградским понятиям, о снеге и не вспоминалось бы. Здесь же не верилось, что когда-нибудь можно будет освободиться от снежного плена.