– Да в целом-то нормально. Овчинниковы перебрались в Томск, где Нина окончила Томский государственный университет, потом аспирантуру, докторантуру. Мама ее стала каким-то крупным партийным деятелем. Словом, прикипели к Томску. – Виктор Павлович сделал паузу, задумался. Потом добавил: – Я был привязан службой к Украине, она, возможно, боялась оставить маму одну или не хотела. Мы оба постепенно пришли к выводу, что наши отношения не имеют будущего, поэтому переписка между нами постепенно сошла на нет. И это почти естественно: детские грезы, как правило, это замок, построенный весной из талого снега. У меня сохранилось чувство благодарности к этой семье, – тихо закончил он.

– А у меня идея! – Марина подошла к окну. – Гляньте, какой дивный восход солнца! Пойдемте на набережную!

– Прекрасное предложение! – подхватила Нина Петровна.

– Но… – Валерий Сергеевич настолько выразительно глянул на ноги Виктора Павловича, что тот безошибочно понял мысли друга.

– Валерка, я сейчас, как в детстве, обгоню тебя, если ты не помчишься на «трамвайной колбасе»[33]. У меня протезы-скороходы! Так что на набережной проверим, кто на что способен!

Москва еще спала, досматривая последние сны. А в это время по набережной медленно шли три пары самых счастливых людей, объединенных воспоминаниями, симпатиями, дружбой и схожестью судеб.