Мы прерывисто дышим, продолжая смотреть в окно, разглядывать снег, куда он приземлился.

Рисса довольно ухмыляется:

– Думаю, достойный финал.

Я устало фыркаю.

Несмотря на то что хочется просто рухнуть на пол, я заставляю себя подойти к столу и взяться за ручку сундука с монетами. Он такой тяжелый, что поднять его не получится, и мое ноющее тело протестующе скрипит, но Рисса спешит на помощь, и вдвоем мы выбрасываем его в окно.

Смотрим, как он падает в паре футов от капитана, а снег уже начинает засыпать их как конфетти.

– Объясни, зачем мы выкинули столько золота?

– Мотив, – рассеянно отвечаю я уставшим голосом.

На пол сыплется снег, поэтому я старательно сметаю его, а потом рывком снова закрываю окно. Остается лишь надеяться, что они поверят моей истории, а корабли уйдут прежде, чем кто-нибудь заметит.

Напоследок я смотрю на сверкающего капитана, лежащего на снегу. Он навеки проклят, в глазах его смятение, а вокруг лодыжек висят брюки. А еще Фейн и не мечтал о таком состоянии, но теперь он мертв, а мертвецы не способны оценить богатств. Эта мысль приносит мне несравненное удовольствие, поскольку Фейном двигала только жажда золота и удовольствия.

Устало вздохнув, я отворачиваюсь от окна, с трудом держа спину прямо. Мои золотые ленты меркнут и безвольно и вяло висят за спиной.

Но нам удалось. Все получилось, как задумали.

– Все в порядке? – спрашивает Рисса.

Я в ответ пожимаю плечами. Это всего лишь половина битвы, и нам едва удалось с ней справиться.

Могу только надеяться, что снег будет падать, что в мою ложь поверят, что корабли продолжат путь, а эта сверкающая правда навеки останется скрытой под холмом удушающего снега.

Но даже если мы со всем этим справимся, наши жизни по-прежнему в опасности.

Возможно, я и прикончила капитана Красных бандитов, но из пленников жадных пиратов мы становимся пленниками кровожадных солдат.

Не знаю, что хуже.

Но скоро выясню.

В дверь кто-то стучит, и я чуть не выпрыгиваю из сапог.

– Кэп, они возвращаются, – кричит за дверью пират.

Рисса взволнованно таращит глаза и произносит одними губами:

– Что нам делать?

Я в спешке показываю на кровать, и мы, не теряя времени даром, бежим к ней.

– Ложись, – шепчу я Риссе.

Она быстро подчиняется, и я кидаю ей брошенный капитаном ремень.

– Привяжи запястье к столбику.

Она бросает на меня недовольный взгляд.

– Серьезно?

– Просто поверь. И помни платье.

Она фыркает, но свободной рукой делает, как я сказала – теперь лиф ее платья висит, а юбка задрана и растрепана.

Я сажусь на пол рядом с кроватью и очень осторожно обматываю одну из своих лент вокруг запястья, прицепив ее к столбу. От каждого витка лента болит, как напряженная мышца или ушибленная кость, но все должно выглядеть правдоподобно.

Свободной рукой расстегиваю пуговицы капитанского пальто с перьями, не обнажая себя полностью, но оставляя его приоткрытым, чтобы пираты увидели под ним разорванный лиф. Поднимаю пышные юбки, чтобы они тоже лежали на бедре, и надеюсь, этого оголенного тела хватит, чтобы отвлечь их и избавить меня от лишних расспросов.