– Черт! – От расстройства Квотер тянет себя за волосы, а потом разворачивается на пятках и смотрит на нас.

Я замираю, головная боль увеличивается в десятикратном размере от стучащей по черепушке крови.

– Как ты поступишь, Квотер?

Он тихо, сквозь зубы, выдыхает:

– Если скажем Красным, что капитан сбежал с нашей добычей, а командир ушел с нашими шлюхами, на корабле вспыхнет чертов мятеж. – Он бросает в нашу сторону мрачный, полный ненависти взгляд. – Отведите их к командиру.

Пират открывает рот, чтобы возразить.

– Но…

– Сию же минуту! – рявкает Квотер. – Думаешь, мы выживем после нападения солдат Четвертого королевства, если попытаемся отказаться от сделки? Он заплатил, и теперь неважно, есть у нас эти монеты или нет. Он не может уехать без них. И тем более без позолоченной сучки.

Явно недовольные пираты переглядываются, но направляются к нам.

– Вставайте, щелки, – бурчит один из них.

Я быстро поднимаю руку к ленте, обернутой вокруг столбика, и делаю вид, что развязываю ее, чтобы он не пытался ее разорвать или обрезать.

Как только я развязываю ленту, он хватает меня за руку, с силой стиснув рукав, и тащит к двери, пока другой пират ведет Риссу.

Как только нас выводят из комнаты, слышу:

– Погодите-ка, разве это не пальто капитана? Почему он ушел без пальто?

Рисса идет за мной, спотыкаясь, а у меня в голове звучит тревожный звоночек.

– А ну-ка стоять!

Ведущие нас пираты резко замирают и делают шаг в сторону. Я слышу приближающиеся шаги и, повернувшись, вижу подошедшего Квотера. У меня подгибаются коленки.

Он останавливается перед нами, держа капитанское пальто и шляпу.

– Не хотите об этом рассказать? – говорит он, смотря по очереди на нас обеих. Я не осмеливаюсь взглянуть на Риссу.

Когда он трясет перед моим лицом мехом, я опускаю глаза на пальто.

– А ч-что тут такого? – спрашиваю я, изо всех сил пытаясь выглядеть жалкой и растерянной.

– Хотите сказать, что капитан улизнул с сундуком во время снежной бури, но даже не удосужился надеть чертово пальто? – рычит он.

Услышав в его голосе гнев, я вздрагиваю, но мне удается неуверенно выдавить ответ:

– Я… я не знаю. Может быть, он торопился?

Квотер прищуривается, а потом грозно делает ко мне шаг. Я инстинктивно съеживаюсь, чуть не ударившись спиной о стену. Отворачиваю от него лицо.

Не трогай меня, не трогай…

Его глаза сверкают злобой.

– Ты ведь лжешь, да? О чем ты врешь?

Мои колени чуть не подгибаются тут же, на месте. В груди спирает, и это не имеет никакого отношения к моим завязанными узлом лентам, а больше к страху, который сжимает мне ребра.

– Я… – Какие бы оправдания и ложь я ни пыталась придумать, все тщетно.

Во рту пересохло, голова болит, а я так устала… так невыразимо слаба. Я потратила много сил – слишком много, – и тело готово рухнуть оземь. Наверное, так бы я и сделала, если бы не бушующий во мне страх.

Квотер наклоняется к моей щеке, и я замираю.

– Если не начнешь говорить, я запихну что-нибудь в твой никчемный рот, а потом залью таким количеством спермы, что она разъест твою позолоченную щелку, поняла меня? Куда делся капитан Фейн? – его голос мрачен и опасен.