Адъютант Веригина Николай проследил, чтобы все покинули кабинет, и прикрыл дверь в покои князя.

Глазьев по примеру столичного коллеги присел около девушки и, придав лицу озабоченное выражение, стал искать пульс у трупа.

— Что скажете, доктора? — обратился к эскулапам Терлецкий.

— Она мертва, — опередил Тоннера Антон Альбертович.

— Вижу, — бросил Терлецкий. — Тоже угорела?

— Не могу сказать наверняка, — начал разглагольствовать Глазьев, — но, учитывая причину смерти князя, не видел бы в том ничего удивительного.

— Как она вообще здесь оказалась? — спросил Терлецкий.

— Ну, как, как? — развел руками генерал. — Жена уехала, к князю пришла любовница. Дело житейское!

— Ага, — встрял в разговор Угаров. — Легла на пол и угорела!

— Вы, юноша, не вмешивайтесь! — оборвал Киросиров. — Осмотрите лучше помещение, чтоб потом быстрее рисовать.

Угаров пожал плечами. Осматривать так осматривать. Денис проявил усердие — на пузо лег. Вдруг на полу что сыщется?

— Конюх Савелий! — громко доложил адъютант Николай.

— Давай-ка сюда голубчика, — приказал генерал.

Николай распахнул дверь в гардеробную. Конюх, увидев мертвого князя, с порога бросился на колени перед ним, вошедший следом Никодим одной рукой поднял его за шкирку и подтащил к Киросирову.

— Как звать? — грозно осведомился урядник.

— Савелий.

— Это ты сегодня княгиню видел? — начал допрос Терлецкий.

— Анну Михалну? — Савелий уставился на Федора Максимовича немигающими карими глазами.

— Про новую княгиню спрашивают, — толкнул конюха Никодим.

— Анну Михалну не видал.

Никодим больно ударил его еще раз:

— Про новую говори, жену Василия Васильевича!

— Василия Васильевича? — переспросил Савелий, посмотрел на тело князя и снова начал креститься.

— Любезный, ты дурака-то не валяй! — разозлился Терлецкий.

— Он не валяет. Всегда такой, — пояснил Никодим. — Работник исправный, а говорит коряво. Савелий, помнишь, ты говорил, что спозаранку новой барыне лошадь седлал?

Конюх посмотрел на Никодима.

— Помнишь?

— Помню, — согласился Савелий.

— А когда это было, любезный? — для упрощения допроса Терлецкий схватил Савелия за грудки и приподнял над полом.

— Утром, — сдавленно произнес тот.

— А поточнее? Часов сколько было?

— А часов у меня нету, — в приподнятом положении Савелий соображал быстрее.

— Солнце взошло? — уточнил Федор Максимович.

— Кажись, да. Только что!

— А куда княгиня поехала?

— Туда, — Савелий попытался махнуть рукой.

— Куда, мать твою, туда?

— К себе в имение.

Терлецкий отпустил Савелия.

— Не густо узнали, — покачал головой генерал.

— А какую лошадь вы для нее оседлали? — задал вопрос Тоннер.

Савелий изумленно уставился на доктора.

— Илья Андреевич, зря вы ему выкаете, — снова встрял Угаров. — С подлым народом только на ты. Иначе уважать не будут. Или за дурака сочтут!

— Юноша! Вам, кажется, осмотр поручили, а вы вновь в разговоры встреваете. Доложите лучше, что обнаружили. — Инициатива все время уплывала у Киросирова из рук.

— Да ничего. Мышка там под кроватью. Прогрызла дырку из гардеробной и бегает туда-сюда.

— Какую запряг лошадь? — «перевел» Савелию вопрос доктора Никодим.