– Подобрал там же, на дне.
Доктор удовлетворенно кивнул.
– Так вот, – продолжал Барков, – копаю я и вдруг вижу, на другом берегу что-то белеется. Что бы, думаю, это могло быть? Пошел посмотреть и увидел ее. Вначале-то я решил, что она спит, и хотел уйти. Только знаете, она лежала как-то не так, ну я и подошел поближе. Смотрю, а у нее кровь на шее, и глаза открыты, – Барков сглотнул. – Позвал Федьку, а он и говорит, надо, мол, вызвать полицию. Я побежал в деревню, даром что далеко, а Федор остался сторожить. Вот так все и было. Мы про то господину Армилову все сказывали. А он записать велел.
– Так ли было дело? – обратился я к Громову.
Тот кивнул.
– Вы ничего не трогали до прихода полиции?
– Никак нет.
– Кто-нибудь из вас знал эту женщину?
– Нет, господин следователь.
– Никогда ее не встречали?
– Нет. Но мы редко бываем в деревне, все больше с овцами.
– Последний вопрос. Кто, по-вашему, мог это сделать?
– Цыгане, господин следователь, – ответил Громов, не задумываясь. – Я всегда считал, что их нужно гнать отсюда. Говорят, они и детей крадут! – Он сердито сплюнул.
– Эти язычники никогда не уважали законы, – поддержал товарища Барков. – Не удивлюсь, если среди них есть и колдуны.
Мы с Мериме переглянулись. Предрассудки такого рода до сих пор процветали в российской глубинке. Если уж полицмейстер был предубежден против цыган…
– Понятно, – сказал я. – Что ж, кажется, это все, что мы хотели узнать.
– Ради этого вы тащились в такую даль? – недоверчиво спросил Барков.
– Такая вот у нас служба.
Пастух скептически хмыкнул.
– А зачем вам колышки? – поинтересовался вдруг Мериме.
Громов смерил его взглядом исподлобья и нехотя ответил:
– Привязывать к ним овец, зачем же еще?
– Понятно, – сказал доктор и поправил очки. – А что это за дерево?
– Понятия не имею, – буркнул Громов. – Я ж не лесник.
Мы распрощались с пастухами и вернулись к экипажу.
– Пастух был прав. Стоило тащиться из-за такой ерунды! – проворчал Мериме, когда мы садились в пролетку. – То же самое могли прочитать в полицейском протоколе.
– Надо же было на них поглядеть, – сказал я.
– Ну, и как?
– Обычные мужики, невежественные и испуганные тем, что на них могут повесить убийство. Уверен, они долго колебались, прежде чем сообщить в полицию о своей находке.
Мериме усмехнулся и сказал:
– По их словам, они не теряли ни минуты.
– Ну, конечно. Как же иначе? Кстати, зачем вы задали вопрос про колышек? Опять намекали на вампиров?
Мериме поморщился.
– Не намекал. Мне интересно, как относятся к истории с убийствами простые суеверные люди. Знаете, порой они обладают особым чутьем, которое мы, городские жители, потеряли.
– К вам это, кажется, не относится, – заметил я, улыбнувшись.
– Кучер, к «Дионису»! – скомандовал Мериме, и мы покатили обратно в Кленовую рощу.
Когда мы уже подъезжали к деревне, наш кучер вдруг обернулся и проговорил:
– Если вы спросите меня, то я вам скажу, что это сделали цыгане. И не один я так думаю.
Да что же они, сговорились, что ли?!
– Вот как? – спросил я. – И кто же еще?
– Очень многие, ваше благородие. А ведь известно, что не бывает дыма без огня. – Кучер многозначительно покачал головой. – Эти бродяги наверняка путаются с дьяволом, вот он и поручает им приносить в жертву добрых христиан. Не удивлюсь, если они и шабаши устраивают, а во главе сидит черный козел.