Завидев нас, пастух прекратил свое занятие и вопросительно поднял брови.
– Ты Громов? – осведомился я.
– Верно, он самый и есть, – ответил мужик, прищуриваясь. – А вы кто такие будете, господа?
– Меня зовут Петр Дмитриевич Инсаров. Я следователь. Прибыл из Петербурга для разбирательства дела об убийствах, совершенных в Кленовой роще. А это доктор Мериме, мой товарищ.
– Я уже рассказал все, что знал, – буркнул пастух, поднимаясь на ноги и отряхивая стружки с одежды.
Роста он оказался довольно высокого.
– Это мне известно, однако хотелось бы еще раз послушать, как ты нашел тело Марии Журавкиной.
– А Андрюха?
Я не понял вопроса.
– Что Андрюха?
– Я спрашиваю, звать ли Андрюху. Мы с ним вместе ее нашли.
– А, Барков, – припомнил я фамилию второго пастуха. – Он здесь?
Пастух кивнул в сторону шалаша.
– Где ж ему быть?
– Тогда попроси его к нам присоединиться.
– Эй, Андрюха! – заорал Громов, нагибаясь и заглядывая в шалаш. – Хорош спать, к нам пришли полицейские! Слышишь ты меня или нет?
Через несколько секунд на свет показалась русая голова Баркова. Он ошалело оглядел нас сонными глазами и вылез, отряхиваясь и лохматя волосы. На нем была голубая рубаха и полотняные штаны. Он выглядел полной противоположностью своего товарища – тощий, костлявый, с цыплячьей шеей и выпирающим кадыком.
Я представил себя и доктора.
– Господа из Петербурга, – буркнул Громов, усаживаясь на землю и снова принимаясь строгать колышек. – Хотят, чтоб мы рассказали, как нашли ту женщину.
– А-а, – с ленцой протянул Барков, щурясь от яркого солнечного света и часто моргая. – Ясно. Так мы уж рассказывали.
– А они хотят еще послушать.
– Совершенно верно, – подтвердил я. – Рассказ из первых уст всегда надежней, чем записанный на бумаге. Кроме того, при разговоре могут неожиданно всплыть подробности, о которых ранее вы не сочли нужным упомянуть, не придали им значения.
– Это вряд ли, – заметил Громов, втыкая в землю свежевыструганный колышек. – Нас держали в полиции цельный день и всю душу вымотали, – в голосе пастуха слышалось плохо скрываемое раздражение.
– И тем не менее, – не отступал я.
– Что ж, – сказал Барков, садясь на землю рядом с товарищем. – Спрашивайте, ваше благородие.
– Расскажите подробно, как вы обнаружили тело Марии Журавкиной.
– Мы, значится, пасли овец, – начал Барков. – Неподалеку от этого места, примерно в полуверсте. Где-то около полудня нам захотелось пить, однако оказалось, что я забыл закрыть нашу фляжку. Она опрокинулась, и вода вылилась на землю, – пастух судорожно сглотнул, словно вспомнил, как его мучила жажда. – Жара стояла страшная, а до деревни далече. Поэтому мы решили спуститься к реке и выкопать в русле яму, чтобы добыть хоть немного воды. Мы всегда так делаем, если пасем овец в засуху. И вот Федька остался на берегу сторожить овец, а я спустился на дно, дошел до середины русла и начал копать.
– Чем? – спросил Мериме.
Пастух перевел на доктора взгляд, помолчал пару секунд, словно решая, стоит ли отвечать.
– Палкой.
– А где ты ее взял?
Барков удивленно поднял светлые выгоревшие брови.