Я долго ждала подобной ночи, такой ясной, поразительно тихой и мрачной. Я подошла к распахнутому окну, посмотрела вверх. Из-за облаков мерцали звезды, и только окружавший их желтый ореол выдавал существование далеких огоньков. Цикада на заднем дворе громко объявила о своем присутствии в районе Карриоле.

Что за легкий, неритмичный стук? Какой-то прохожий?

Я посмотрела на дорогу.

Лука остановился под окном, засунув руки в карманы.

Луна освещала его со спины, и лицо было неразличимо, но я не сомневалась, что он улыбался мне.

Хорошо-хорошо. Спускаюсь.

— Привет.

— Привет. Почему ты не пришел ко мне раньше?

— А почему ты пропала?

— …

— Я однажды пришел сюда, но никого не оказалось. Так что решил: если загляну ночью, то обязательно застану тебя, потому что ты будешь спать.

— Я не сплю.

— Вижу.

— Что ты делаешь?

— Обнимаю тебя.

— Хорошо… А сейчас?

— А сейчас помолчи чуть-чуть.

Впервые меня попросили замолчать. Ладно. Помолчу, раз так, и лучше позволю тебе целовать меня.

Результаты теста ДНК должны были прийти где-то через десять дней.

Пока мы ждали, я, мама, Роберто, Лара и Джада чувствовали, что становились одной семьей, как ваза, которую разбили и теперь склеивают заново, покрывают позолотой драгоценную паутинку из трещин, проступивших на фарфоре после повреждения.

Анжела много времени проводила со своим отцом.

— Хочу насладиться общением с кузиной, — говорила Лара, крепко обнимая меня.

В глубине души мы догадывались, что между нами существуют родственные связи. Меня это радовало. Теперь мы с Ларой и Джадой прекрасно дружили втроем: несколько мгновений они изучали друг друга, а потом прониклись взаимной симпатией. Они принюхивались, красноречиво переглядывались (давай проясним, дорогуша, Чечилия — моя). Затем я уронила несколько стаканов за барной стойкой, где начала работать по пятницам, и Лара с Джадой поняли, что на какое-то время им придется объединиться и помогать мне, чтобы я и дальше продолжила развиваться: ситуация была незатейливой, но олицетворяла всю нашу жизнь.

— Ты в порядке? — Роберто присел рядом со мной на бортик бассейна.

Нам удалось уговорить его провести день в воде только потому, что завтра мы с мамой вернемся в Верону, чтобы разобраться с насущными вопросами и решить, как поступить с магазином. Мы не увидимся с Роберто до Феррагосто[19], когда он приедет к нам в гости. Мы собирались устроить ужин — что-то вроде вечеринки в честь его прибытия — в саду нашего дома.

Пришлось довольно долго уговаривать его надеть плавки: он, как и я, ненавидит выставлять тело напоказ.

— В порядке, — ответила я.

Роберто — или мне стоит называть его Лоренцо? — ненадолго умолк. В крытом бассейне было шумно. Я различала какой-то низкий рокот и сильный запах хлора, но меня ничего не пугало. Рядом с Роберто мне было спокойно.

— Послушай, Чечилия, — прочитала я по его губам, — возможно, здесь не лучшее место, чтобы спрашивать тебя, но… Я собирался спросить, не хочешь ли ты, чтобы я удочерил тебя. Я стал бы твоим… опекуном, пусть даже ты совершеннолетняя.

Роберто не знал, куда деть полные руки, произнося эти слова. Я молча положила свою руку на его. Тепло мужских ладоней подействовало на меня успокаивающе, даже небольшая мозоль на его безымянном пальце придала уверенности, и мне пришло в голову, что именно так чувствуют себя рядом с настоящим отцом.