– Смерть Клаудии Хардкастл?

– Да. Она умерла так же, как Элли. Упала с лошади на охотничьем поле. Клаудиа тоже была здоровой девушкой, но упала с лошади и умерла. Видите ли, времени в этом случае прошло совсем немного. Ее подняли почти сразу, и запах цианида был достаточно ощутим, чтобы можно было судить об этом. Если б она пролежала на открытом воздухе часа два, как Элли, там ничего не осталось бы – ничем бы не пахло, нечего было бы обнаруживать. Впрочем, я не вижу, каким образом Клаудиа получила эту капсулу. Если только вы не оставили ее в Беседке. Клаудиа ведь бывала там, заезжала туда время от времени. Там нашли отпечатки ее пальцев.

– Наверное, мы были довольно небрежны. Набивать капсулы – не такое уж нехитрое дело. – Потом я добавил: – Вы подозревали, что я имел какое-то отношение к смерти Элли, да? Вы все? – Я поглядел вокруг, на расплывчатые в полутьме фигуры людей. – Наверное, вы все.

– Ну, довольно часто это знаешь. Только я не думал, что мы сможем здесь что-то сделать.

– Вам надо было меня предостеречь, – с упреком сказал я ему.

– Я не полицейский, – ответил доктор Шоу.

– Кто же вы тогда?

– Я врач.

– Врач мне не нужен, – заявил я.

– Это мы еще посмотрим.

Тогда я посмотрел на Филпота. Его я спросил:

– А вы что тут делаете? Пришли меня судить? Председательствовать на моем процессе?

– Я всего лишь мировой судья. Это не в моей компетенции, – сказал он. – Я пришел как друг.

– Мой друг? – Его слова меня поразили.

– Как друг Элли.

Я этого не понял. Ничто из происходящего не имело для меня никакого смысла, однако я не мог не чувствовать, каким значительным лицом я стал. Все собрались вокруг меня! Полицейские и врач. Шоу и Филпот – а он ведь, по-своему, очень занятой человек. Все это было чрезвычайно сложно. Я стал терять счет происходящим событиям. Понимаете, я вдруг очень устал, очень. Вообще часто случалось, что я вдруг уставал и засыпал…

И эти нескончаемые приходы и уходы. Приходили люди – посмотреть на меня, самые разные люди. Адвокаты, кажется, поверенный и с ним еще другой адвокат и врачи. Несколько врачей. Они меня раздражали, и я не желал отвечать на их вопросы.

Один из них все спрашивал меня, хочу ли я чего-нибудь. Я сказал – да, хочу. Я сказал, мне нужно только одно – шариковая ручка и много писчей бумаги. Понимаете, мне захотелось написать обо всем этом, как это все случилось. Захотелось рассказать им, что я чувствовал, что я думал. Чем больше я думал о самом себе, тем более интересным это мне казалось. Потому что я был интересен. Я действительно был человеком интересным и делал интересные вещи.

Врачи – во всяком случае, один доктор – сочли, что это хорошая идея. Я сказал:

– Вы же всегда позволяете людям давать письменные показания, так почему бы мне не записать мои показания? А когда-нибудь, возможно, и все смогут это прочитать.

Они позволили мне это сделать. Я не мог долго писать без остановки. Быстро уставал. Кто-то, я слышал, произнес фразу «не в полной мере способен отвечать за свои действия – неполная вменяемость», а кто-то еще не согласился. Чего только тут не услышишь! Иногда они даже не думают, что ты слушаешь. Потом мне надо было предстать перед судом, и я захотел чтобы мне привезли мой лучший костюм, потому что мне предстояло играть там важную роль.