— Хлопотно это, дружище, — весело отозвался Крег. — Снять, надеть — ты же иногда по несколько раз меня к себе дергаешь! Вот у меня день будет проходить — встал, утренние процедуры, разминка, одеть доспех, завтрак, снять доспех, прийти к тебе, одеть доспех, сходить на обед, снять доспех, прийти к тебе, опять одеть доспех… Когда мне моими бойцами заниматься, если я буду то и дело снимать и одевать доспех! Кстати! — он расхохотался. — Я только что понял, что в той версии, что я тебе озвучил, я в доспехах только принимаю пищу, правда весело?!

Эдвин вежливо растянул губы и промолчал. Ему сейчас было совсем не весело. Крег, заметив подавленное состояние друга, озабоченно спросил:

— Что, все так плохо?!

— Ну, не то, чтобы прямо вот так, — все-таки попытался улыбнуться управляющий, — но положение тяжелое.

Он помолчал. Его друг тоже сидел молча, ждал, когда товарищ соберется с мыслями.

— Скажи, Крег, — наконец начал он, — а у нас совсем нет никакой возможности дать укорот тем бандам, что резвятся у нас в баронстве.

Капитан баронской гвардии тяжело вздохнул, осуждающе глядя на управляющего, и терпеливо, спокойным голосом ответил:

— Эдвин, ты какой раз задаешь этот вопрос?

И он посмотрел на своего друга. Тот виновато опустил голову, но всей своей позой выражал упрямство и готовность настоять на ответе.

— И с тех пор, — продолжил капитан, — ничего не изменилось! Барон, что б его, забрал самых лучших, а с теми, что остались, я, конечно занимаюсь, но они еще нескоро будут готовы. Поэтому, сейчас максимум, что мы можем — это усилить ополчение при осаде города, или встать на стены замка, если враг город пройдет. Все!

Крег поморщился.

— Я все понимаю, — сочувствующим тоном продолжил он, — мне эта ситуация не нравится также, как и тебе, но что я могу сделать? Точнее, — поправился он, — все, что я могу сделать в этой ситуации — я делаю!

Они помолчали. Каждый думал о чем-то своем, но связанным с баронством.

— Послушай, Крег, а если попробовать заключит договор с наемным отрядом? — вдруг встрепенулся управляющий.

Капитан укоризненно покачал головой и с ноткой интереса в голосе, впрочем, еле заметной ноткой интереса, спросил:

— Тебе удалось найти магическую печать баронства?

И горько усмехнулся, когда его друг отрицательно покачал головой.

— Эдвин, — терпеливым тоном произнес Крег, — мы уже с тобой сто раз обсуждали это! С тех пор ничего не изменилось!

— Не скажи, Крег, не скажи! — тоскливо пробормотал управляющий, но капитан его услышал.

— Что случилось на этот раз? — здоровяк подобрался.

— И на этот, и на тот, — устало проговорил Эдвин, — все одно и то же! Вытоптанные поля, убитые селяне, изнасилованные, а потом убитые селянки, ограбленные и убитые купцы… Крег, еще немного, и в баронстве начнется голод! Голод, Крег! Начнут умирать люди! Как всегда, первыми под раздачу попадут самые слабые — дети и старики!

Капитан баронской гвардии грустно смотрел на своего друга, так остро переживающего ухудшение ситуации и понимал всю его горечь и досаду. Горечь человека, который так много сделал для того, чтобы людям жилось лучше, и вынужденного сейчас наблюдать, как все его труды какие-то, абсолютно безмозглые идиоты, пускают прахом. Он тяжело вздохнул.