Он показался Триппу немного знакомым.

– Извините, – сказал он.

Потом присмотрелся к Триппу и моргнул.

– Тетти Флова устала и нету ушина, – терпеливо пояснила Агот.

А Трипп уловил имя Флоры, и его усталый мозг тут же сосредоточился. Черт побери, да на этом проклятом острове есть вообще кто-нибудь, не принадлежащий к ее семье?

– Что ж, это серьезная причина для… чего-нибудь.

– Есть рыба с картошкой, – сообщил Иннес. – Но можете получить хаггис, если хотите. Или сервелат.

Трипп снова растерянно моргнул. Оба эти слова ничего ему не говорили.

– Хотите, я сам для вас что-нибудь выберу? – благодушно предложил Иннес, который давно привык к тому, что американцы теряются, услышав названия местных блюд.

Трипп кивнул, и Иннес заказал ему пикшу с жареной картошкой и уксусом и большую бутылку «Айрн-брю». Трипп так проголодался, что тут же набросился на еду, и Агот, конечно же, захотелось того же самого, а Иннес, будучи Иннесом, не стал ей отказывать, и в итоге они разговорились. Иннес слышал, что Трипп приехал навестить брата, и удивился тому, что в «Харборс рест» почему-то в декабре не нашлось номера, но тем не менее предложил ему место для ночлега.

Когда Флора вернулась домой, ей хотелось только принять горячий душ, и ничего больше. Но, к ее ужасу, из кухни доносился необычный шум. Агот на кого-то кричала:

– Ты не кафбой!

– Верно, маленькая леди, – отвечал ей американский голос. – Я не ковбой.

– Ты не кафбой!

Флора устало заглянула в кухню. Она искала не источник американского голоса. В кухне у огня сидел ее отец, напротив него устроился Хэмиш, сам с собой играя в дженгу, Иннес вскрывал почту, а Финтан с раздраженным видом занимался чайником… совершенно обычная картина. Но на полу сидела сердитая Агот, говорившая с крепким мужчиной, которого Флора мгновенно узнала, – этот был тот самый, кого она выгнала из кафе.

Она вопросительно посмотрела на Финтана, и тот ответил ей нервным взглядом.

– Финтан, можно тебя на пару слов? – громко окликнула его Флора.

– С Иннесом говори, – ответил Финтан. – Кстати, никто не ждал тебя сегодня.

Иннес явно удивился:

– Джоэл приехал. Я решил, что ты будешь в «Скале».

– Целавацца! – восторженно закричала Агот.

– Но!.. – воскликнула Флора.

Финтан устало оглянулся на нее.

– Флора, – сказал он. – Он часть семьи.

Трипп встал с пола и официально протянул Флоре руку.

– Простите за то, что я говорил тогда, мэм, – произнес он. – Мне очень жаль.

– Вот как? Или вам просто деваться некуда?

– Ваш добрый брат предложил мне лучшие рыбу и картошку, какие только мне доводилось пробовать.

Флора хмыкнула.

– Бог мой, да она же голодная! – воскликнул Иннес.

– Галодная! – язвительно выкрикнула Агот.

– Верно, – согласился Финтан. – Ладно, я ухожу. Увидимся потом. Там на плите бефстроганов, сестренка.

– Поцелуй за меня Колтона, – уныло произнесла Флора.

Ей хотелось добавить: «И убей его за то, что он проболтался Джоэлу о ребенке». Но, наверное, сейчас было не подходящее время для этого.

В Нью-Йорке было четыре утра. Джоэлу не стоило поступать так с Марком – Марк не молодел, и подобным образом можно было довести его до сердечного приступа. По крайней мере, об этом подумала Марша, как только сообразила, с кем он говорит по телефону рядом с кроватью, – только слова она выбрала куда покрепче.