— Да я чего, — попытался подать голос супруг бабы Лизы.
— Молчи, ирод!
— Молчу, молчу…
— Теперь-то он отбегал свое. А бывало, — она подперла голову кулаками.
Морис бросил опасливый взгляд на деда.
— Так я терпела. Ради детей, да и вообще чего одного кобеля менять на другого, — заметила она философски.
Дед крякнул, но промолчал.
— А соседка ваша? — спросила Мирослава.
— Аня-то? Она тоже терпела, скандалить не скандалила, но иногда плакала, видно было, что переживала сильно. Смотришь на нее бедную, а она по стеночке еле идет…
— Напивалась, что ли?
— Да нет, болела сильно от переживаний.
— Понятно.
— А в тот день вы ничего подозрительного не заметили?
— В какой?
— Накануне, как стало известно, что Фалалеева убили?
— В тот день нет, ничего особенного не было.
— Спасибо вам, баба Лиза, за чай, — Морис начал подниматься со стула.
— Куды это ты?! Сиди! Я не все сказала!
— Не все?
— Не все. Ты вот, например, почему не спрашиваешь меня, как я провела ночь? — Баба Лиза заговорщически посмотрела на Мирославу и подмигнула ей.
Дед глухо охнул и уронил чашку.
— У, черт безрукий!
Морису стало безумно жалко затурканного старика.
— Так вот, мы с дедом вечером вдвоем выкушали банку соленых огурцов, я выдула на ночь цельный чайник чаю. И всю ночь в туалет бегала. А когда я встаю в туалет, то всегда в глазок смотрю на лестничную площадку, все ли в порядке. Ну, и в этот раз посмотрела. И изумилась, Аня открыла дверь, как-то воровато оглянулась на лестничную площадку и бегом забежала в квартиру. Я на часы глянула — полпятого утра! Где она была в такую пору? Еще подумала тогда, неужели она мужу в отместку хахаля завела.
— Когда она уходила, вы не видели? — спросила Мирослава.
— Чего не видала, того не видала, — сокрушенно вздохнула баба Лиза.
— А как она была одета?
— Как одета? Кофейный плащ, шарфик цвета вареной сгущенки, на ногах туфли сиреневые. Да, я еще подумала, странно это!
— Что странно?
— Ну, как бы это сказать. Аня очень строго одевалась. У нее все было однотонное, подходило друг к другу. А тут сиреневые туфли. Нелепый плащ. Ну, да ладно, действительно, чего странного. Может, сильно торопилась и надела то, что первое попалось под руку.
— Может быть… — задумчиво проговорила Мирослава и спросила: — А вы раньше эти вещи на ней видели?
— Нет, никогда.
— Так, может быть, это была не Анна Фалалеева?
— Я не слепая еще! Нитку в иголку без очков вдеваю! — обиделась баба Лиза.
— Извините, — мягко улыбнулась детектив, — просто нам нужно быть уверенными.
Старушка примирительно кивнула.
Мирослава попросила стариков:
— Не могли бы вы мне назвать полностью свои имена, отчества, фамилии? — и, видя готовность бабы Лизы возразить, добавила: — Это необходимо для официальных документов.
— Вы будете протокол составлять? — проявил осведомленность дед Василий.
— Не мы, следователь.
— Мы, это, свидетелями пойдем?
— Может быть, — осторожно сказала Мирослава.
— Тады пишите, — решительно заявил дед Василий и собирающейся что-то сказать жене: — Цыц, старуха! Тут, видишь ли, люди серьезным делом занимаются, а она со своим кокетством.